Молот и крест. Крест и король. Король и император
Шрифт:
Скули с достоинством кивнул и вернулся на место.
– Этого мало! – завопил кто-то из толпы. – А где возмещение? Где вергельд [29] за наши потери?
– Сколько вы получили от жрецов? – крикнул другой. – И почему не поделились со всеми?
Сигурд снова поднял руку:
– Это уже лучше. Я спрашиваю армию: ради чего мы здесь?
Бранд вышел, взмахнул топором и заорал так, что от натуги побагровел затылок:
– Ради денег!
Но даже его голос потонул в дружном реве:
29
Денежное
– Денег! Богатства! Золота и серебра! Дани!
Когда гвалт стих, Сигурд крикнул в ответ. Он отлично управлялся со сборищем. Все развивалось по плану, и даже Бранд сплясал под его дудку.
– А для чего вам деньги? – вопросил Сигурд.
Смятение, сомнение, выкрики вразнобой, похабщина.
Змеиный Глаз надвинулся на викингов:
– Я вам скажу. Вы хотите купить дома на родине, чтобы на вас пахали, а сами вы больше не прикасались к плугу. И вот я говорю вам, что здешних денег на это не хватит. Хороших денег, – насмешливо добавил он и швырнул на землю горсть монет.
Собравшиеся сразу признали бесполезные медяки, которые попадались им часто.
– Но это не значит, что мы их не получим. Просто понадобится время.
– Для чего тебе время, Сигурд? Чтобы припрятать нахапанное?
Змеиный Глаз сделал шажок вперед, выискивая в толпе наглеца своими странными зрачками с белой каймой. Рука легла на рукоять меча.
– Я знаю, это открытый сбор и все говорят свободно. Но если кто-нибудь обвинит меня или моих братьев в деяниях, не подобающих воинам, то мы призовем его к ответу особо, когда совет завершится! Теперь послушайте. Да, мы взяли с Минстера выкуп. Те из вас, кто штурмовал стену, тоже пошарили в домах и обобрали мертвых. Добычей за пределами Минстера разжились все.
– Но все золото было в Минстере! – Это не унимался Бранд, и он стоял совсем близко к Сигурду – ни с кем не спутаешь.
Сигурд злобно зыркнул, но ответил сдержанно:
– Все, что нами добыто, – выкуп, барахло и прочее – будет сложено и разделено между командами, по неизменному обычаю армии. А после обложим королевство и шайр новой данью, пусть доставят ее до конца зимы. Ясно, что они расплатятся дурным металлом. Но мы возьмем его, выплавим серебро и отчеканим заново. И вот уже его разделим так, чтобы каждый получил свою долю. Для этого нам понадобится монетный передел. – Незнакомое словосочетание породило гул. – Нужны люди, которые будут чеканить монеты, и инструменты для этого. А они в Минстере. Христианские жрецы и есть эти люди. Я этого не говорил, но говорю сейчас. Пусть работают с нами, мы должны их заставить.
На сей раз мнения широко разошлись, от желающих выступить с сумбурной речью не было отбоя. До Шефа постепенно дошло, что Сигурд предложил нечто заманчивое людям, уставшим от бесплодного грабежа, и тем отчасти достиг своей цели. Однако было и решительное сопротивление: его оказали приверженцы Пути и те, кто просто не любил христиан и не доверял им, да те еще, кому не давал покоя ускользнувший из рук Минстер.
Спор не утихал. Насилие на совете было делом почти неслыханным, и за него полагались крайне суровые кары. Тем не менее толпа была полностью при оружии и даже в доспехах, в шлемах и со щитами; все эти люди привыкли зачинать драки, и возможность взрыва существовала всегда. «Змеиному Глазу, – подумал Шеф, – придется как-то обуздать орду».
В тот же миг один из воинов –
– И еще! – орал он. – Мы знаем, что христиане часто давали нам слово и ни разу его не сдержали, они же считают, что жить после смерти будут только верующие в их бога! Но я скажу вам, что еще опаснее. Они и других заставляют забыть о слове! Чтобы те подумали, будто сегодня можно сказать одно, а завтра другое, а потом признаться жрецу, получить прощение и стереть прошлое, как матка вытирает у малого дитяти дерьмо! И я говорю о вас! О вас, сыны Рагнара!
Он повернулся к сбившимся в кучку братьям и вызывающе подступил ближе. «Отважный человек, – подумал Шеф. – И злой».
Эгил отбросил полу плаща, чтобы показать серебряный рог Хеймдалля, блестевший поверх рубахи.
– Так-то вы помните вашего отца, который принял смерть в орм-гарте, в этом самом городе?! Так-то вы помните, как похвалялись в Роскилле, когда встали на колоду и принесли обеты Браги? В том мире, в который мы веруем, что происходит с клятвопреступниками? Иль вы забыли?
Из толпы его поддержал густой и торжественный голос. Шеф сообразил, что это Торвин начал читать священные стихи:
…Вбродчерез тяжкие водыклятвопреступники,и душегубы,и те, кто чужихжен соблазняли,идут, и холодныетрупы гложутВолк и Нидхёгг.Еще мне вещать? Или хватит? [30]– Вероломы! – крикнул Эгил и пошел на свое место, показав Рагнарссонам спину.
Но те не выглядели рассерженными, они даже как будто испытывали облегчение. Знали, что кто-нибудь обязательно произнес бы эти слова.
30
«Прорицание вёльвы». Перев. В. Тихомирова.
– Нам брошен вызов! – впервые подал голос Хальвдан Рагнарссон. – Давайте ответим. Мы хорошо помним, что было сказано в Роскилле, и вот какие там прозвучали слова. Я поклялся пойти на Англию и отомстить за отца…
Четыре брата сплотились и принялись дружно выкрикивать:
– И я это сделал! А Сигурд поклялся…
– …победить всех королей английских и покорить их страну! Двое теперь мертвы, и эта же участь ждет остальных!
Рев одобрения из рядов сторонников Рагнарссонов.
– А Ивар поклялся…
– …обрушить мщение на черных воронов, Христовых жрецов, которые придумали бросить Рагнара в орм-гарт.
Мертвая тишина; слово за Иваром.
– И я этого не сделал. Но месть не закончена и не забыта. Помните: черные вороны отныне в моих руках. Я сам решу, когда скрутить им голову.
Армия молчала. Ивар продолжил:
– Но мой брат Убби поклялся…
И братья снова грянули в унисон:
– …захватить короля Эллу и предать лютой смерти за гибель Рагнара!
– И мы это сделаем! – вскричал Ивар. – Итого два обета – долой, и двое из нас чисты перед Браги, богом клятв. А два других обета еще предстоит исполнить. Ведите сюда пленника!