Молоты Ульрика
Шрифт:
— Давай без загадок, докладывай! — приказал Ганс. Грубер покачал головой, оправляясь от пережитого страха, скинул латные перчатки.
— Мы столкнулись с бандой темных… существ — Ульрик, спаси наши души! Кем кем, а уж простыми смертными их не назовешь. Несомненно, это были те же создания, что сожгли усадьбу Ганмарк. Обложили Драккена, да он им показал, что такое Волк, клянусь зубами Ульрика Мы забили остальных, вон, Левенхерц львиную долю забрал себе. Но их там уже нет. Помоги нам, Ульрик,
— Значит, призраки? — спросил Ганс сдавленным шепотом.
— Да не знаю я! Я с такими раньше не встречался! Ганс выругался.
— Значит, сотни миль лесов и полей, Пантеры охотятся за ними по всей марке, а они натыкаются прямо на нас. Сколько шансов из тысячи?
— Сколько шансов? — Левенхерц ворвался в разговор, произнося слова спокойно и веско. Ему, похоже, пришлось по нраву то, что Комтур хранил эти разговоры в тайне от маркграфа и его людей. — Они напали на усадьбу, потом нашли нас.. — Он чуть отъехал.
— Что ты имел в виду? — спросил его Арик, ослабляя захват на древке знамени.
— Я имел в виду то, что они, возможно, следуют за чем-то. За чем-то, что было в имении, за чем-то, что сейчас едет с нами!
Рыцари надолго затихли. Изредка ржали кони, отмахиваясь от мух.
Ганс утер тыльной стороной кисти рот.
— Похоже, ты знаешь многое из того, что неизвестно другим, господин Левенхерц, — наконец произнес он.
— Что ты хочешь сказать? — Левенхерц прикрыл веки.
— Ты, кажется, неплохо осведомлен о всяких исчадиях тьмы, — честно сказал Ганс.
Левенхерц в голос рассмеялся. Смешного было мало, но хохот сотряс тишину поляны и заставил всех обратить внимание.
— Это чистая логика, Комтур… у этих тварей есть разум. Это не свирепые зверолюды, не дикие зеленокожие с горных склонов. Они идут с ясной целью; у них есть предназначение, у них есть задача, которую все они должны выполнить. Это не случайность.
— Тогда нам надо быть настороже, — просто сказал Ганс.
— Нам бы узнать, в чем состоит их цель, господин Ком-тур. Может..
— Мы будем настороже, — прервал его Ганс. — Арик, стрелой в обоз! Посмотри, как там Драккен, готов ли ехать. Мы выступаем.
Он смотрел в сторону приближающегося маркграфа, спешащего к Комтуру Волков пешком. Он шел от кареты в сопровождении двух слуг, и его лицо не выражало особого счастья.
— Мы в опасности, господин рыцарь? — спросил он прерывающимся от волнения голосом.
— Вы в компании Волков, Ваша Светлость, — почтительно ответил Ганс. — Вы просили нас сопровождать вас, как мне помнится, и знали, что мы будем оберегать вас…
— Да-да, конечно… У меня и в мыслях не было усомниться… Но все же… Они все еще там…
— Честью своей клянусь, маркграф, честью моих людей и именем Ульрика, что ведет нас, клянусь вам, что мы будем в безопасности.
Чуть в стороне от них Грубер снова уселся в седло. Его до сих пор колотило после схватки, кровь гулко стучала в виски. «Слишком много, слишком тяжко для такого старика», — думал он. Он осматривал вереницу карет и повозок, проверяя, насколько они готовы выдвинуться в ближайшее время.
В дверном оконце кареты маркграфа он увидел жену вельможи. Она выглядывала из тени, и плутовская улыбка не сходила с ее губ.
Грубер отвел взгляд. Больше всего на свете он желал никогда не видеть ее лица.
Арик направился к повозке, в которой Драккена был окружен особой заботой. Несколько служанок и старая нянька маркграфских отпрысков старались внести свою лепту в исцеление отважного рыцаря. Драккен, казалось, не замечал их потуг. Молочница Ления усердно помогала Каспену накладывать повязку на раны молодого Волка.
— Следи, чтобы повязки были сухими и чистыми, и береги парня от заражения, — сказал Каспен новоиспеченной целительнице.
— Я знаю, что надо делать, Рыжий, — отрезала она, но кивнула, соглашаясь со всеми наставлениями.
Ления сурово взглянула в глаза Драккену, как только Каспен выпрыгнул из повозки. Она подхватила чистую тряпицу из таза с водой и отжала се.
— Я присмотрю за тобой, Волк, не волнуйся. Я довольно часто залатывала на моих братьях дыры посерьезней, чем эта царапина.
— Я… я… спасибо тебе. — Лицо Драккена уже битый час украшала глупая улыбка, которой не замечал только он сам. Арик посмотрел на него, усмехнулся и отправился к Гансу.
— Драккен счастлив, как волчонок, — доложил знаменосец Комтуру.
— Тогда в путь. Поехали! — крикнул Ганс. — Трогаемся!
К ночи они встали лагерем на скалистом склоне у излучины безымянного потока. Волки разложили сторожевые костры вокруг лагеря и разделились на смены для охраны спящих.
Около полуночи Ганс обходил посты. Он на пару секунд задержался возле Эйнхольта, прошел мимо великана Брукнера, пытавшегося затаиться на своем посту, двинулся к Арику. Остальные Волки должны были сейчас спать.
Спали не все. За границей цепочки сторожевых огней Ганс заметил темную фигуру. Он напрягся и стал подкрадываться к ней, осторожно вытянув охотничий нож из-за голенища.
— Левенхерц! — тихо прошипел Ганс.
Рыцарь удивленно обернулся, опустив изящную астролябию из желтой меди, через которую он рассматривал небеса.
— Комтур?
— Во имя Волка, Левенхерц, какого лешего ты тут забыл?
— Видите ли, около костра наблюдения не дают точных результатов, — начал объяснять рыцарь.