Момент бури
Шрифт:
– Готово,- сказал я.- Той звезды, которую предложила ты, дорогая,- легкий кивок в сторону улыбнувшейся Тэйну,- больше нет.
– Граэтаммари,- произнес после недолгого молчания Ми-Грайон.- Две тысячи душ населения. Если вы не лжете, то сейчас вы погубили две тысячи ни в чем не повинных людей. В том числе - детей и женщин.
– Ах, вот вы как заговорили!- злобно произнес я.- Ну, так, дорогой мой, вспомните Содатум! Свыше тридцати миллионов ни в чем не повинных жителей! Чудовищный шок для всей инфосферы! Волна сумасшествий и самоубийств среди телепатов Системы, не справившихся с потрясением! Среди них тоже были женщины и дети. А ваши недавние слова насчет уничтожения наших городов? В которых также живут женщины и дети! Молчите? И правильно делаете! Потому что я буду уничтожать ваши звезды до тех пор, покуда вы не оставите нас с Тэйну в покое! И мне плевать, скольких Ми-Грайонов мне придется отправить к праотцам до того, как вы одумаетесь! Пойдем отсюда, Тэйну!
Я схватил жену за руку и потащил ее наверх, оставив Чужого в растерянности топтаться у осколков разбитой скамейки-тумбы.
25
В доме Медоунов меня ожидала новая напасть: куда-то делась Кристина. Мадины Медоун тоже не было видно. Лишь оставленная Мадиной записка, что они ушли вместе, не позволила мне удариться в панику. Жене Джоффа я доверял. Она никому не позволит обидеть нашу девочку.
Малыш, спавший в люльке, проснулся и расплакался. Тэйну взялась хлопотать над ним. Я молча смотрел на них.
– Ми-Грайон тебе не поверил,- сказала Тэйну, ловко переодевая ребенка.
– Его проблемы,- пожал я плечами.
– Я тоже не могу поверить,- она обернулась и посмотрела мне в глаза.- Манфред панафиостан, скажи мне правду… Ты действительно взорвал звезду или солгал, стараясь напугать врага и тем самым выиграть какое-то время?
– Я действительно это сделал,- мрачно подтвердил я.- И сделаю еще, если меня к тому вынудят!
– Ты говоришь правду,- женщина отвела взгляд.
Я почувствовал ее неуверенность, ее страх и опасливую настороженность.
– Тэйну…
– Я теперь тебя боюсь,- сказала она, баюкая малыша.- И не только тебя, но и нашего сына. Когда он вырастет, то тоже сможет с такой же легкостью уничтожать звезды? Или гасить целые галактики, если звезды покажутся ему слишком маленькими?
– Не надо думать о худшем,- мягко сказал я.- Еще неизвестно, унаследовал ли Галли мой дар. И я думаю, что, скорее всего, не унаследовал. Иначе с чего бы Ольмезовскому понадобилось отправлять его в крематорий?
– Да… наверное,- Тэйну подошла к окну и уставилась сквозь витражное стекло невидящим взглядом.
– Прости,- сказал я, запоздало сообразив, что невольно вызвал в ее душе тяжелые воспоминания о пережитом на Ганимеде кошмаре.
– Я думаю,- медленно проговорила женщина,- Ольмезовский так и не смог вырастить клона с неограниченным даром. Он убедился в том, что твои уникальные способности не являются результатом одних лишь особенностей генома. Возможно, немалую роль играет процесс воспитания? Твоя мать ведь тоже была психокинетиком, не так ли?
– Так,- сказал я,- но она-то исчезла, когда мне едва исполнилось полтора года!
– Ну, а твой Наставник?
– Он - нет… Хотя… да нет, конечно же, у него не было способностей. Ведь психокинетическое поле может создаваться исключительно живыми клетками.
– Все равно,- мрачно сказала Тэйну.- Мне не дает покоя ощущение, что нам позволили тогда забрать сына. И с Ганимеда бы выпустили. И все прошло бы гладко, если бы не вмешалась Джейни и если бы ты так не взбесился…
– В том-то все и дело,- сказал я, настроение у меня резко испортилось.- Слишком много вокруг нас этих самых "если"…
Я вышел во внутренний дворик и долго стоял у ажурной решетки, за которой блестела золотыми бликами фонарей темная вода подземного озера. Ольмезовский всегда просчитывал все возможные варианты на много ходов вперед. Он мог предвидеть и нынешнюю ситуацию, когда мы с Тэйну, уверенные в своей безопасности, спокойно воспитываем в нашем сыне грозный дар психокинеза…
Я сел на лавочку-тумбу, поджав ноги, и принялся взглядом рисовать на ровном сером песке дорожки бездумные узоры.
…Теперь, когда имя Ольмезовского облито позором и всеобщим презрением, когда его вот-вот вышвырнут из инфосферы со скандалом, если уже не вышвырнули… теперь он мог затаиться и ожидать результатов. И тогда…
Тогда с течением времени наш Гаэлари может стать для него неплохим подспорьем.
Как-то противно было думать вот так о нашем сыне.
Но разве может младенец защититься от чужой воли, программирующей в его подсознании чудовищные скрытые психокоды? Когда даже взрослые люди не в состоянии оградить себя от вмешательства телепатов высших ступеней первого ранга!
Я решил, что за мальчиком стоит приглядывать. Попрошу Кристину, она не может не согласиться, ведь подозрительность - ее вторая натура. В крайнем случае, можно будет наведаться в Аян к Снежной Королеве Тропининой, если вдруг что стрясется. Хотя лучше бы ничего не стряслось.
Я заметил, что рисунок на песке не был совсем уж бессмысленным. Он складывался в сложную многоконечную звезду с угловатым узором в центре. Я долго вспоминал, где мог увидеть что-либо подобное, но так и не вспомнил… внезапно на звезду упала чья-то тень, я поднял глаза и увидел Орнари Ми-Грайона.
– Я могу нарушить ваше уединение, уважаемый Манфред?- вежливо осведомился Чужой.
Я пожал плечами и решил проявить ответную вежливость.
– Ничего не имею против…
Я подвинул ближайшую лавочку-тумбу, чтобы можно было разговаривать, не напрягая глотки. Орнари вежливо поблагодарил и уселся, поджав ноги.
– Уважаемая госпожа Медоун любезно предоставила в мое распоряжение передатчик,- сказал Ми-Грайон.- Я договорился с Арэлау барлумой. За мной пришлют машину. Так что я не буду больше стеснять вас, уважаемый Манфред.
– И я тому искренне рад,- ответил я.
Какое-то время Ми-Грайон с интересом следил за тем, как я рисую на песке без помощи рук, ног и палок, одним только взглядом.
– Простите, а где вы могли видеть такой рисунок?
Я посмотрел на звезду. Вспомнилась вдруг Ирина Тропинина, ее предсказание. Странным необъяснимым образом рисунок был связан именно с Орнари Ми-Грайоном и ни с кем больше.