Монах
Шрифт:
Клемент специально устроил закрытое совещание, где он в облике Ульриха рассказал монахам, что пожар, который организовал Стек с помощью своей магии, нанес их магистру непоправимые увечья и теперь у Эмбра тяжелая психологическая травма по этому поводу. Он не хочет видеть свое обезображенное лицо и не желает, чтобы его видели остальные.
Монахи с пониманием отнеслись к проблеме и никогда не настаивали на том, чтобы он снимал маску. После этой беседы их также больше не удивляло, отчего магистр не расстается с перчатками. Клементу приходилось носить их, потому что его руки - молодого
На том же совещании Ульрих попрощался со всеми, заявив, что сделал для магистра ордена все, на что был способен, и теперь вынужден их покинуть. Больше он никогда не появлялся в стенах Вечного Храма. Эта часть игры была сыграна до конца. Для пущей верности Клемент даже уничтожил его маску.
Через неделю после суда над Стеком в ордене началась масштабная проверка. Клемент остался верен своему слову и ни один из людей, попавших к нему в список, не дожил до зимы. Всякий раз, получая сообщение о новой смерти, монах уединялся для молитвы. Он чувствовал свою вину, и просил Свет простить его самоуправство, но отступать был не намерен.
Возможно, если бы он сначала попробовал убедить своих врагов - убийц, грабителей и насильников, раскаяться и начать новую жизнь, это было бы честнее. Но Клемент не считал себя настолько совершенным. Глядя в глаза очередного мерзавца, которой без всяких угрызений совести заживо сжег целое семейство или замучил до смерти супружескую пару, монах просто не находил слов.
Разве они могли стать лучше? Да, Эмбр раскаялся, но решающую роль в этом сыграло его предчувствие смерти и те чудовищные ведения, которые посетили старика. А если бы ничего этого не было, если бы Рихтер не устремлял на него свой взгляд, изменился бы магистр? Маловероятно. Клемент не питал на этот счет никаких иллюзий.
– За прошлое нужно платить, - не раз говорил он сам себе.
– И когда меня призовут к ответу, я приму любой приговор как должное. Главное, не предавать собственную душу, оставаться хорошим человеком и делать людям добро. А если я обезвредил зло, значит, сделал добро вдвойне.
Монаха вполне устраивала такая жизненная позиция. Она приносила покой и давала отдых, столь желанный его сердцу. Тени прошлого все еще приходили к нему, но теперь они были собеседниками, а не палачами.
Мало-помалу он разорвал всякие связи с "Сообществом Магов". Они хотели полностью уничтожить орден и монашество как таковое, Клемент же был против этого. Орден был нужен людям, он мог быть полезным, если не злоупотреблять властью и знать, когда вовремя остановиться. Он должен был, как и раньше, нести Свет.
Клемент был вынужден пригрозить бывшим соратникам, что если они не оставят его в покое, то он возьмется за них всерьез и предаст их деятельность огласке, что было для них равносильно полному провалу. "Сообществу" ничего не оставалось, как смириться. Они столько лет ждали освобождения от ордена, поэтому могли подождать еще немного. Только Ганс Ворский вспоминал строчки "Пророчества Роны" и тихонько посмеивался. Уж он то знал, что у Клемента в силу особенностей его характера нет выбора. Перемены в лучшую сторону в ордене начались тотчас, как только он занял пост магистра, да вот только эти перемены были заметны не сразу.
Год проходил за годом, Клемент, погруженный в дела едва успевал замечать, как сменяются сезоны. Но раз в году в тайне от остальных он запирался в кабинете, чтобы отметить свой день рождения. Снимал маску и смотрелся в зеркало, замечая вокруг глаз новые морщины.
Время неумолимо. Тебе кажется, что ты такой же, как и вчера, но зеркало не лжет. Иногда, в суматохе дней ты вдруг останавливаешься, всматриваешься в его холодную гладкую поверхность, и понимаешь, что совсем не знаешь этого человека. Кто этот чужак? Он кого-то напоминает тебе, но очень смутно. У него знакомые глаза. Кажется, ты их где-то видел…
Тридцать один, тридцать три, тридцать пять, тридцать восемь лет…
Данс Хайт не мог нахвалиться на Ульриха, который так замечательно поправил здоровье магистра. Эмбр был бодр как никогда. Ему и невдомек было, что за черной маской скрывается человек, моложе его.
Прошло десять лет с тех пор, как Клемент оставил свой монастырь и отправился в Вернсток искать правду. Нашел ли он ее? Нет, все-таки нет. Он не только не нашел ее, но и себя едва не потерял. Он многое узнал, многое сделал… Злодеи покараны, справедливость восторжествовала. Можно жить дальше, изредка складывая руки в молитвенном жесте, веря, что Свету не безразличны наши страдания.
Но ему все равно не было покоя. Бесконечная ходьба из угла в угол стала для него обычным делом. Клемент напоминал себе загнанного в клетку зверя. Он стал тайком покидать храм, переодеваясь в обычное городское платье и блуждая по тихим улочкам столицы. С каждым годом ему все больше не хватало общества людей, которые бы не были облачены в одинаковые рясы.
Клемент ходил по городу, который к тому времени успел основательно изучить или шел в знакомый трактир, где садился в дальний угол, чтобы послушать чужие разговоры. За один вечер в таком трактире можно было прожить несколько чужих жизней.
Несомненно, кроме удовольствия, эти вылазки приносили немалую пользу. Благодаря им Клемент всегда знал, что происходит в городе и в империи, что волнует людей. Он доверял своим агентам, но проверить поступающую к нему информацию было никогда не лишним.
Монах по-прежнему носил маску, пряча изувеченное лицо от любопытных взглядов. В богатые кварталы, где на каждом углу была расставлена подозрительная охрана, путь был ему закрыт, но он не особенно туда и рвался. Маленькие заведения, обладающие особым колоритом, привлекали его больше, чем дорогие трактиры со сценой и приглашенными артистами способные вместить более двухсот человек за раз.
Клемент узнал множество мест, где он мог провести приятный вечер, не подвергаясь пристальному вниманию. Как правило, их содержали гномы или эльфы. В зале собиралась такая разношерстная компания, что человек, одиноко сидящий, не лезший в драку и медленно потягивающий свое пиво, не вызвал ни у кого интереса.
События, способные кардинально изменить нашу жизнь случаются неожиданно. Ничто не предвещает их наступления. Они приходят тихо и незаметно… И всегда, когда ты их меньше всего ждешь.