Монахиня из третьего отдела
Шрифт:
— Ну… Тогда ты проиграл, — усмехнулся Рикардо. — Проиграл женщине, мой дорогой брат. Женщине не из высшего света. Не правда ли, печально?
— В смысле? — недовольно спросил Тони, недобро посмотрев на Лиретту. — Как это я мог уступить ей?!
Проходящие мимо люди невольно обернулись на его крик. Рик покачал головой, высказывая крайнюю степень неодобрения.
— Хочешь, чтобы все узнали о твоей неудаче? Правильным путем идешь… В целом, это то, что мы с отцом и планировали проверить. В случае неудачи и форс-мажоров все затраты покрывались бы за счет твоего содержания. Но тебе повезло, что Лиретта заметила. Надо смотреть
— А я? — неуверенно спросил Антонио, чувствуя, что этот промах ему будут еще долго припоминать.
— А с тобой вечером поговорим, — оборвал его Рикардо и повернулся к Лири: — Молодец. Не ожидал от тебя. Задачка не из легких. Приятно удивлен. А теперь мне пора вернуться к работе.
Коротко кивнув, Рик быстрым шагом направился в переговорную.
Лиретта тут же почувствовала себя неуверенно. Рядом с Тони и раньше было не очень приятно находиться, а теперь он и вовсе казался доберманом, который готов разорвать ее на клочки.
— Вот и зачем он тебя притащил? Одни проблемы, — недовольно буркнул под нос Тони. — Пошли домой.
Хвост тридцатый.
Проверка пройдена?
Похоже, напряженное молчание решило стать неизменным спутником Лиретты. По крайней мере, именно так казалось самой девушке. Антонио, до того хоть немного сдерживавший свое недовольство и раздражавшую большинство окружающих спесь, в машине нахмурился, чуть ли не впихнул Лири на заднее сиденье, после чего громко хлопнул дверью. Будь она чуть менее расторопной, Тони непременно прищемил бы ее, а так досталось всего лишь подолу платья. Аристократическое воспитание? Похоже, не в этом случае.
Решив не показывать свое недоумение, Лири молча устроилась сзади и опустила взгляд. В конце концов, не ее ошибка, что кто-то решил лениться и не работать? Конечно же, нет! Но она почему-то чувствовала это неприятное давящее и щемящее чувство вины, не дающее расправить плечи. А еще эти колючие взгляды, которые бросал на нее периодически Тони через зеркало заднего вида. От них и вовсе становилось не по себе, словно кто-то сжимал горло тонкими ледяными пальцами, напоминающими струны арфы.
Настроение стремительно портилось. Если в начале поездки еще хотелось выглядывать в окна, осматриваться по сторонам и выискивать что-то интересное, то минут через десять единственное, чего желала Лиретта — оказаться в комнате. Впрочем, там будет мыш и о полном одиночестве мечтать не придется. Зато он всегда на ее стороне, и это окрыляло и придавало сил.
Автомобиль затормозил резко, и ремень неприятно впился в тело Лиретты. Бросив короткий взгляд на водителя, она осознала, что его вины в этом нет. Судя по всему, Лири так заплутала в мыслях, что пропустила приказ Тони о такой маленькой мести. Что за детский сад? Неужели нельзя вести себя подобающе?
Ответа на незаданные вопросы, естественно, не было. Вейлум-младший уже вышел из машины, громко хлопнув дверью. Он не открыл ей дверь, не помог выйти, даже не обернулся! Расправив плечи, он важно прошествовал к дому, с прищуром осматривая все вокруг. Антонио напоминал оголодавшего шакала, рыскавшего по пустошам в поисках того, чем можно было бы поживиться. Напряженный, резкий, он излучал опасность, и Лиретта решила подождать, пока он скроется за массивными резными дверьми. В конце концов, она не набивалась к нему в спутницы. Это всего лишь желание Рика.
От мыслей о любимом на душе стало тепло. Она смогла! Справилась! Стала для него полезной. Разве это не счастье само по себе? Почувствовав в себе силы, Лиретта плавным движением расправила плечи и посмотрела на водителя.
— Вы поможете мне выйти? — вежливо спросила девушка и улыбнулась.
Не стоит превращаться в Антонио, люди, даже те, тем более те, кто работают на тебя, должны чувствовать твое уважение. Иначе не будет верности. Эту истину Лиретта узнала в один из первых дней в стенах церкви. Она ожидала чего угодно: унижений, принуждений, но вместо этого получила семью. Семью, которая ничего не знала о ней, но желала добра.
— Да, конечно. Простите, — виновато улыбнулся водитель, выскальзывая из автомобиля и в мгновения ока оказываясь у ее двери. — Прошу прощения.
— Все в порядке, — вновь улыбнулась Лиретта, изящным движением ступая на мощеную дорожку.
Каблучки стукнули о камень, ветер ударил в лицо приятной свежестью и едва уловимым ароматом роз. Определенно, без довлеющего присутствия Антонио мир прекрасен.
— Благодарю, — коротко кивнула Лири. — Я дальше справлюсь сама.
Хотелось отпустить водителя, как это делали аристократки в романах, которые иногда попадали в ручки воспитанниц церкви, но Лиретта понимала, что не имеет на это никакого права. Это не ее слуга. И не ей распоряжаться его временем.
Приподняв подол юбки, Лири поднялась по лестнице, зашла в открытую швейцаром дверь и оказалась в приятной прохладе дома. Уверенным шагом пересекла холл и пошла на второй этаж. До ее чуткого слуха долетали отдаленные шепотки. Природное любопытство заставило ее ступать мягко, почти неслышно. Она давно уяснила, что наиболее ценная информация добывается или в очень личных разговорах или тайком. Наладить отношения с прислугой никак не получалось, значит, надо действовать иначе и быть шпионом. В длинной юбке тяжело двигаться, Лиретта боялась, что в один ужасный момент наступит на подол, не удержит равновесие и с грохотом упадет на пол.
Постепенно голоса становились четче. Лиретта притаилась за поворотом, ненадолго выглянула, чтобы убедиться в том, что действительно слышала голос Этель. Камеристка стояла у стены, недовольно скрестив руки на груди. Ее собеседница, к сожалению, демонстрировала Лиретте затылок, украшенный пучком темных, почти черных, волос. Раньше ее видеть не доводилось. Впрочем, интересна была не сама горничная, а то, о чем они с Этель беседовали.
— Да ладно тебе, — легкомысленно отмахнулась черноволосая, пытаясь подбодрить Этель. — Быть камеристкой намного лучше, чем простой горничной. Воспринимай это как повышение.
— Ага, — фыркнула Этель. — Сколько еще женщин он притащит в дом, прежде чем наконец-то женится?
— А какая разница? Он герцог, ему можно. Не нам судить Его Светлость. К тому же, в этот раз он, как ты выражаешься, «притащил» даже не аристократку, а какую-то обедневшую купчиху. Это может быть интересно.
— Вот именно. Подобрал не пойми что на улице. Ладно, спас во время теракта. Но зачем тащить всякий мусор в дом?! Он же не сорока.
От сравнения Этель на душе стало грустно. Похоже, камеристка не обладала широтой взглядов и считала всех, кто не являлся аристократом, людьми недостойными.