Монарх
Шрифт:
Я выбрал клинки, так как дар у меня был слабый, и вломил ему так, что этого гада месяц отхаживали в лазарете. Меня выкинули из армии, испортили характеристику, лишили льгот, и вот я здесь... Обычная проза, милейший...
– А что с женой и детьми?
– Здесь. В Москве. Мы снимаем однокомнатную квартиру.
Я невольно цыкнул языком, представляя себе, как семья из четырех человек живёт в комнате пять на пять. А потом и вовсе скрипнул зубами, подумав о бедных детишках.
– В общем, дело такое, Максим. Я набираю
– С этими словами я положил на стол золотую купюру номиналом в пятьдесят империалов.
Глаза бармена расширились от удивления, а руки слегка задрожали от замешательства.
– Но у меня есть ряд условий: первое - ты искренне должен захотеть у меня служить, второе - мои приказы не обсуждаются и третье, самое главное - верность до гроба!
Судя по мелькнувшим решимости и надежде в глазах, Максим согласился бы и на менее приятные условия, но что-то остановило его руку, когда он потянулся за деньгами:
– Кхм… Все это очень заманчиво, уважаемый… Но я с криминалом дел не вожу!
– Твердо отрезал богатырь и сверкнул синими глазами.
– А разве сейчас по-другому?
– Я развел руками, пытаясь охватить весь бар.
– Разве ты не на службе у преступников и маргиналов?
– Нет. Я на службе у своих гостей. Я не лезу в дела Седого. И даже сам дьявол не заставит меня делать грязную работу!
– Наоборот, Максим. Мы будем ставить криминал на место. Можно сказать, очистим город от этого непотребства. Работа благородная и опасная. Ну так что? Твой профиль?
– Если так, то я согласен! Черт меня побери! Если служба у вас даст моим детям шанс на хорошую жизнь, да я костьми лягу за вас!
– Тут аванс.
– Указал я на купюру.
– Сними просторную квартиру, своди жену в ресторан, но предупреждаю - сражаться мы будем часто.
– Вы не представляете, что значит для воина заниматься своим делом...Я буду только счастлив, если мои умения и навыки вам пригодятся.
– Отлично! По рукам?
– По рукам!
– Всё. Теперь можешь увольняться.
– Улыбнулся я.
– Скоро приступишь к новым обязанностям.
– А когда конкретно мне явиться к вам?
– Взяв деньги, спросил Максим.
– Приходи завтра вечером в это же место. Здесь теперь у нас будет штаб!
Максим удивленно вскинул брови, но промолчал.
– Я смотрю, парень, ты уже моих людей вербуешь...
– Проскрипел голос Седого у меня за спиной. Я не обернулся.
Блатной подсел рядом и плеснул себе вермута.
– А меня возьмёшь?
Я окинул его оценивающим взглядом.
– Посмотрим на твое поведение...
– Ты тут знатно навел шороху, парень.
– Добавляя в бокал апельсиновый сок, хмыкнул Седой.
– Мне теперь крышка, и деваться некуда.
– Пытаешься меня разжалобить?
– Скорей, обрести взаимопонимание.
– Очень любезно
– Процедил я.
– Радует, что ты учишься на своих ошибках и больше не пытаешься меня пристрелить.
Седой засмеялся... Обычно так смеются смертники перед казнью.
– Это бессмысленно. Это я уже понял! Зачем ты пришёл? Снова нас грабить будешь?
– Нет. Надоело. Я пришел сделать предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
– И что за предложение?
– Служи мне.
– А что взамен?
– Город. Его ночные улицы. Власть и почёт. Только предупреждаю... Грабить и бить невинных не позволю. Сгною.
– Обижаешь, парень!
– Ухмыльнулся Седой.
– Зачем мне грабить и кого-то бить, если весь город будет подо мной?!
– Логично. Но для тебя я отныне не парень, а Глеб Юрьевич. Усёк?
– Усёк, Глеб Юрьевич! Только вот к нам сейчас придут гости. И это люди Горбатого. Я им не заплатил дань, скажем так. Поможешь разобраться с ними?
– Помогу. Но сперва ты принесешь мне клятву верности.
– Как высокопарно!
– Клянись!!!
– Ладно-ладно!
– Развел руки Седой в примирительном жесте.
– Клянусь служить тебе, Глеб Юрьевич, верой и правдой, покуда смерть не разлучит нас!
"Приказ! Печать Монарха! Цель - Седой!"
Блатного выгнуло дугой, он рухнул на пол, пролив на себя весь вермут, и судорожно захлопал губами. Сейчас он словил сердечный приступ в миниатюре. Моя власть просочилась в его кровь и окутала сердце. Теперь мне стоит только захотеть, и он умрет.
– Ч-что это было?!
– Немного придя в себя, выдохнул Седой. Он поднялся на ноги и облокотился о барную стойку.
– Печать раба. Теперь ты принадлежишь мне.
– Раба?!
– Да ты не переживай… - Я не удержался от поганой улыбки.
– Я хороший и щедрый хозяин.
Седой хотел было выругаться, но на полуслове его нагло прервал протяжный скрип дверей. В бар, судя по всему, ввалились люди Горбатого, и настроены они были недружелюбно.
– Седой! Как дела с деньгами?
– Спросил здоровенный детина.
– Горбатый уже ножи точит. Хочет лично тебе пальчики обкорнать! Ха-ха!
– А этот Горбатый - смелый парень, раз разевает пасть на моих людей! – Добавив хрипотцы в голос и не оборачиваясь, сказал я.
– Это что за сопляк с манией величия? Залетный? Седой, ты дурью торговать стал?! – Спросил незнакомец.
– Уважаемый Александр Николаевич передал управление делами в мои руки. Можете называть меня кризис-менеджером высочайшего класса.
– Я наконец повернулся к людям Горбатого.
– Итак, какие у вас вопросы?
– А ты смешной, шкет. Кризис-менеджер, ха-ха! То же мне... Твой Александр Николаевич должен много денег уважаемому человеку, но по какой-то причине долг не выплачивает. За твои неуважительные высказывания долг вырос.