Монохромный человек

ДОМРАБОТНИЦА

Четверг, шестое августа.

Предрассветные сумерки медленно бледнели над городом.

Серовато-синие оттенки ночи слабели, и словно не торопливо выцветали на предрассветном небосводе.

Блекло-серый рассвет неспешно, грузно и вяло надвигался с востока, и вынимал из полумрака утра очертания домов, дворов и улиц.

Утро настало с мелким, монотонным дождём.

Его торопливые мелкие капли шлепали по листьям деревьев

Капли дождя висли на окнах тихих домов, и лениво сползали по стеклам окон.

Улицы ещё спали. И утренняя, унылая хмарь с моросящим дождём как нельзя лучше способствовала этому.

Уличные дороги, тянувшиеся вдоль зеленых лужаек и заборов, оставались тихими и пустыми, до тех пор, пока вдали не появился свет автомобильных фар.

Машина с нарастающим шумом приближалась. С шумным шелестом она разбрызгивала мелкие лужи на мокром асфальте.

Желтый автомобиль с черными квадратиками и колпаком такси, остановился перед одним из домов.

Из автомобиля, раскрыв зонтик вышла женщина в желтой рубашке, узких джинсах и в темных оксфордах.

— Я не знаю, как ты собираешься одновременно работать в двух кафе и ещё при этом успевать учиться, Клара! — раздраженно проговорила женщина, прижимая смартфон плечом.

Она захлопнула дверцу такси и взяла телефон в руку.

— Что значит, «может ты мне скинешь не много»?! — сердито ответила женщина, шагая по направлению к дому темным, деревянным сайдингом. — Я тебе в прошлом месяцев пятнадцать тысяч положила на карту! Куда ты всё подевала?! А-а… А вот знаешь, что милая моя, я тебе не банкомат на ножках! Привыкла она! Ничего себе! Там потратила на гулянки с подружками, тут она себе кофточку прикупила, а потом «Роза, одолжи мне не много денег!»! Фигу тебе с маслом растительным и вчерашним майонезом! Всё, Клара! Хватит плакаться мне на душу, больше я тебе ничего высылать не буду!

Женщина, раздражаясь всё больше, открыла дверцу забора и поднялась по узким, широким ступенькам пологой цементной лесенки.

— Клара если хочешь получать больше, подумай о другой работе! Почему я должна решать твои проблемы?! — женщина встала под крыльцо входной двери и сложила зонтик.

Она отряхнула его и вздохнула, слушая свою собеседницу в телефоне.

— И что, что тебе не хватает на телефон? Походи пока со старым… Ну не доставай при однокурсниках, если тебе стыдно. — женщина достала позвякивающие ключи. — Всё мне надо работать. В отличии от тебя у меня нет старшей сестры, которую можно доить, как молочную корову и радоваться жизни! Все, мне надо работать! Пока, Клара!

Женщина убрала телефон от лица, дала отбой и спрятала телефон в сумку.

Она открыла дверь, тихо вошла в дом. Так же тихо разулась. Обвела взглядом просторную прихожую и гостиную.

Помещение дома утопало в расплывающемся полумраке. Через закрытые жалюзи окнами, слабо сочился мерклый свет пасмурного утра.

Женщина вдела ноги в домашние тапки, поставила влажный зонт в металлическую зонтницу и прошла внутрь.

Она остановилась, посмотрела в обе стороны.

— Эй, Ларри! — не громко позвала она в полумрак гостиной. — Ты где там?

Обычно, когда она приходила её встречал только один член семьи.

Белоснежный, и дружелюбный самоед Ларри. Но сейчас пса нигде не было видно. Роза решила, что, наверное, он спит с Полиной, старшей дочерью её нанимателей. Ларри любил её больше всех, и частенько спал в её постели.

Роза направилась на кухню. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить явно спящих ещё хозяев, женщина вымыла руки, включила свет, и приступила к готовке завтрака.

На часах было почти пять утра.

Роза перемыла оставшуюся с вечера посуду. Вздохнула, взяв в руки глубокую тарелку с размазанными по стенкам хлопьям.

— Игорь. — вздохнула она и устало улыбнулась.

Только маленький, шестилетний сын её нанимателей оставлял после себя такую грязную посуду.

Она взялась отмывать кофейник, когда услышала приглушенный собачий скулеж.

Роза быстро выключила воду и тут же прислушалась.

Снимая перчатки, она вышла из кухни. Снова прислушалась.

Тишину в доме нарушал только непрерывный стук дождевых капель на окнах.

Но вдруг опять жалобно и тихо заскулила собака.

Она была где-то в доме, здесь на первом этаже. Звук доносился со стороны ванной и туалета.

Роза осторожно прошла туда. Только сейчас, когда она не торопливо, почти крадучись, шла на звук собачьего голоса, она почувствовала странную, нервную зябкость.

Казалось откуда-то в дом проникает промозглый, влажный воздух и касается её кожи.

Роза почувствовала, как её захлёстывает необъяснимое волнение и тревога.

Постепенно учащалось сердцебиение, мышцы живота наливались тяжелым напряжением.

Что-то было не так. Роза не знала, что именно и убеждала себя, что всё нормально.

Но как ни старалась, не могла избавиться от навязчивого чувства подступающей гнетущей тревоги.

— Ларри! — позвала она.

Тишина. Только дождь всё такими же монотонными перестуками капель осыпает окна дома.

Она добралась до ванной. Ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы открыть дверь туда. Она сама не могла объяснить что именно пугало её.

Она взялась за ручку, потянула дверь на себя. Из ванной потянуло теплой влагой и запахом мыла.

Роза дрожащей рукой включила свет.

Собаки здесь не было.

— Ларри! — голос Розы дрогнул, она нервно сглотнула.

Женщина почувствовала, как страх влажным теплом облепил её лицо, пополз по телу, проник внутрь, завладел разумом и мыслями.

Пульс в крови стучал торопливой рысью. Его удары становились жестче, тяжелее, точно в груди у Розы стучали копыта бегущих лошадей.

Самоеда не было и в туалете.

— Ларри! — Роза услышала мольбу в своем голосе.

Тут она услышала его. Слабое, робкое повизгивание.