Монокль
Шрифт:
Глеба прозвали «Батоном» еще в детском саду. Виной тому было его необычное имя, которое у детей неизменно ассоциировалось с хлебом, что вполне объяснимо с фонетической точки зрения, и поначалу все называли его «Хлеб», причем многие малыши искренне верили, что это и есть его настоящее имя. Позже «Хлеб» постепенно превратился в «Батон».
– Что я, дурак, что ли? – фыркнул Глеб, застегивая ширинку.
– А, это Глюк, – сообразил Илья.
– Тоже хочешь дернуть? – насмешливо прохрипел из угла Олег.
– Нет уж, спасибочки, дергай сам.
– Не хочешь, как хочешь. Цыпа, а ты не желаешь? – выглядывая
– Цыпа тоже не курит, забыл? – ответил за Яшу Глеб.
– А ты чего лезешь? Я тебя, что ли, спрашиваю? «Не курит», – передразнил Глюк и, громко харкнув, сплюнул мимо унитаза. – Может, раньше Цыпа не курил, а сегодня, может, уже и курит.
– С какого перепугу?
– А с такого! Возьми, к примеру, меня. Вчера я был один, а сегодня уже другой. Вчера всякая зараза могла до меня докопаться, а сегодня мне все по фигу.
– Интересно! – откликнулся Илья. – И что же такое произошло?
– Цыпа, дверь прикрой, – произнес Олег заговорщическим тоном и взгромоздился на подоконник.
Яша закрыл дверь, соединяющую умывальник с туалетом, и на всякий случай крепко взялся за ручку, чтобы никто не смог неожиданно к ним ворваться. В туалетной комнате остались пятеро: Глеб, Илья, Яша, Олег и Андрей, по прозвищу Слон, которое он получил не за какие-то невероятные размеры или могучую силу, он, напротив, был очень худым, хотя и довольно крепким. Зато форма его ушей с первого же класса гарантировала ему это сравнение с африканским экзотическим животным.
– Ладно, давай колись, что там у тебя, – сказал Глеб, зная непреодолимую тягу Олега к всякого рода авантюрам и потому горя нетерпением в предвкушении чего-то особенного.
Олег щелчком отправил бычок в открытое окно и смачно сплюнул вслед. Затем, выдержав паузу и снисходительно посмотрев на окружающих, стал медленно расстегивать висевший на плече рюкзак.
Восторженный вздох вырвался из груди собравшихся, когда из рюкзака показалось дуло настоящего револьвера.
– Где откопал? – прошептал Илья.
– Вот именно – откопал! – торжествующе глядя на обалдевших одноклассников, ответил Олег.
Яша не выдержал и, забыв о мерах предосторожности, оставил свой пост.
– Дайте глянуть-то. Ух ты! Это что, настоящий?
– А то! – гордо отвечал Олег. – Я его вчера весь вечер драил – ржавый был, еле отскреб. Зато теперь почти как нулевый. Рукоятка только маленько сломана, а механизм – рабочий, я его машинным маслом смазал.
В подтверждение своих слов Олег несколько раз пощелкал, нажимая на курок.
– Смотри, даже барабан крутится! – воскликнул Слон.
– Еще как крутится, – подтвердил Олег. – Завтра мне пацаны обещали патронов достать, можно будет пострелять… Бах! – неожиданно крикнул он, направив револьвер на Илью.
– Ты поосторожней! – отпрянул Илья, отводя пальцем дуло в сторону.
– А чего сразу на меня? – взвизгнул Слон, отскакивая вбок.
– Э, харэ шутить, Глюк, – сказал Глеб. – Ты лучше расскажи, где нашел.
– Слушай, Батон, чего ты докапываешься? Мало ли где! Может, это секрет! – изобразил негодование Слон, явно стараясь подыграть Олегу, чтобы заслужить его расположение и тем самым право на «пострелять».
– Да нет, мужики, – снисходительным тоном, слегка растягивая слова, отвечал Олег, – никакой это не секрет. Короче, когда Оксана меня вчера из класса турнула, я решил прошвырнуться маленько. Ну не домой же переться. Мать дома была, она бы мне таких наваляла! В общем, двинул я в Узкое.
– В Узкое?! – воскликнул Яша.
На первый взгляд, в этом не было ничего странного. За исключением одной маленькой детали. Узкое – старинная усадьба с просторным парком на юго-западе Москвы, зажатая между тремя спальными районами: Коньково, Ясенево и Теплым Станом, – было местом, о котором все знали, ибо располагалось оно совсем рядом, но никто почему-то там не бывал. Будто усадьба обладала особым свойством отваживать от себя подростков. Если подойти к арке, что выходит на Профсоюзную улицу и согласно справочнику именуется «Небесными воротами», можно увидеть много людей, гуляющих по главной аллее парка. Но стоит приглядеться, и поймешь, что среди них нет ни одного школьника.
– Ну да, в Узкое, – кивнул Олег. – Сперва хотел в музей залезть, в этот… как его… в общем, где динозавры. Но там народу немерено. Короче, ловить нечего. А за музеем – лес, красота! И какого, думаю, я там ни разу не был? Значит, надо разведать. Там же усадьба старинная. Вот я и решил, может, там чего-нибудь интересное сопру. Только ноги почему-то не идут – стою как дурак, будто приклеенный. И вдруг – фигак, ноги сами потопали. А тут еще мужик какой-то чудной из-за деревьев вышел и рукой мне так махнул, иди, мол, сюда. А сам – опять за деревья и исчез. Я было напрягся, может, маньяк, думаю, или этот, как его… извращенец. Да вроде одет солидно, только прикольно так, будто в театре – в плаще, в шляпе. Подумал-подумал и решил: а фиг ли? Так я и попер туда, прямо в лес. Иду, короче, иду. И вот уже почти до особняка дошел. И вдруг опять – фигак! Снова стою на месте. Я – сигарету в зубы. Думаю, чего это я здесь застыл? А тут ворона рядом села и давай каркать. Я хотел в нее камнем запендюрить. А чего она раскаркалась, дура? Напугала, зараза! Нагибаюсь, шарю по земле и – фигак! – натыкаюсь на него. – Олег повертел в руке револьвер. – Вытащил, отряхнул. Гляжу – пестик, блин. От старых хозяев, что ли, остался?
– Вряд ли, – возразил Яша. – Скорее всего, он там с войны, с Великой Отечественной. Там наверняка какая-нибудь часть стояла или военный госпиталь. Я читал, что усадьбы использовали для таких целей, у них расположение всегда удачное.
– Какая разница, откуда он взялся! Главное – пестик настоящий! – встрял Слон. – А там еще есть?
– Откуда? – зевнул Олег. – Это тебе склад, что ли?
– Но этот же… – Слон, затаив дыхание, осторожно коснулся револьвера указательным пальцем, – там как-то оказался? Значит, должны быть еще.
– Ни фига это, Слон, не значит. Нет там больше ничего, понял?
– Как же так? – растерянно пробормотал Слон. – Должно быть, обязательно должно…
Прозвенел звонок, и Олег спрятал револьвер обратно в рюкзак.
– У нас сейчас что? – спросил он.
– Химия, – ответил Яша.
– О нет. На химию я сегодня не пойду, – заявил Олег, слезая с подоконника. – Привет Лапше!
Он небрежно махнул рукой и спустился на второй этаж, где, скорее всего, как он это обычно делал, нырнул в туалет, открыл окно и лихо спрыгнул вниз, на улицу.