Монстр 34
Шрифт:
– Танк готов к походу, товарищ командир!
Люк на башне приветливо откинулся. Однако Ласкин не торопился занять своё место. Он оглянулся назад, где монстры и инкубы выходили из ратуши. Среди них была и Чиутаха. Кентаврица ослушалась приказа оставаться в лагере, и ворвалась в город, в арьергарде атакующих кривоворонцев. Кстати, она уже почти не хромала. Рана затянулась быстро.
– Нет. Я решил сменить род войск. Ухожу в кавалерию.
– Ну, вот. – Алексей попытался выглядеть разочарованным. – Ольга ушла в авиацию, Николай в пехоту, танковым войскам только я и остался верен.
– И оставайся им верен. Им и
– А то! Буду звать её Таней.
– Совет да любовь.
С этими словами Дмитрий отошёл от танка и подошёл к своей жене.
– Чиу, что это такое? Я тебе где сказал находиться?
– Воин должен всегда находиться с теми, кого поклялся защищать. – Чуть высокомерно ответила монстродева. – Это ты постоянно куда-то исчезаешь. Причём в самый неподходящий момент.
Разборкам супружеской пары помешали подошедшие силы монстров. С небес раздалось задорное: «Эй, братишка, как дела?», а в ворота вошло ещё три десятка монстров. Так что осталось только собрать пленных, подсчитать трофеи и наконец начать новую жизнь в советской мамонской республике Рон. Горожане Громограда робко выглядывали на улицы и постепенно привыкали к тому, что по улицам спокойно проходят монстры. Никто никого не ел, никто не ломился в двери с требованиями отдать детей на съедение. «Орды нежити» представляла только парочка зомби. А больше всего было кентавров и девушек-ящерок, которые славились скорее задиристым характером, нежели своими людоедскими наклонностями, несмотря на пропаганду церкви. Над городом летали гарпии и ведьмы, но никаких нечистот с небес на город не лилось и детей в лягушек никто не обращал. Ближе к вечеру монстры собрали большую толпу горожан и пленных орденцев вне стен города и Ласкин выступил перед всеми, предложив избрать представителей разных районов города и одного из них избрать депутатом в совет Ронской республики. Храм Верховной было разрешено восстановить, но все священники должны были пройти правильное обучение служению в Кривом Вороне у Анастасии. Правда, то, что Анастасия была жрицей Падшей богини «забыли» сказать. Ласкин объявил о начале революции.
На следующий день начался «справедливый революционный» суд над Райхером. Он проводился в подвалах ратуши. Сперва его допросил Дмитрий, которого Самюэль назначил не только генералом, но и комиссаром. Он вошёл в камеру священника и, хмуро посмотрев на заключённого, спросил:
– Ну что, гражданин Райхер, будете отвечать на мои вопросы или сразу приступим к пыткам третьей степени?
– Тебе, монстровый подлиз, я ничего не скажу! – Выкрикнул пленник, после чего забубнил молитву Верховной.
Через пять минут он уже лежал в одних пантолонах, распятый на столе. Ласкин удовлетворённо кивнул, проверил крепления и передал, стоящей рядом арахне, пёрышко. Через полчаса, измученный щекоткой священник взмолился о пощаде и начал давать показания. На этот раз с Ласкиным были Клара и Анастасия. Начал комиссар:
– Товарищи, сегодня мы судим бывшего священника, гражданина Райхера. Втеревшись в доверие к местным служителям культа, этот человек пьянствовал, прогуливал работу и запятнал честь своей профессии. Как известно, пьянство и тунеядство разлагают душу и ломают внутренний волевой стержень борца за непоколебимость семейных ценностей и постановку верных нравственных ориентиров для молодёжи. Вследствие чего враг нашёл лазейку и в нашей среде появился предатель. Товарищ, Кларентия, вы давно знали обвиняемого, что вы можете сказать о нём? Что это был за человек?
– Это был крайне ненадёжный человек. – Вздохнула Клара, играя с пенсне, которое ей было совсем не нужно, но её муж считал, что этот аксессуар ей очень идёт. – Он читал «проповеди» не в храме прихожанам, а своим собутыльникам в кабаках. Откровенно манкировал своими обязанностями и вообще порочил имя священнослужителей. Мне приходилось всю работу делать за него. Из-за таких как он паства перестала доверять церкви и переметнулась на сторону монстров. Хотя в данном случае это можно расценивать как подвиг.
– Однако, это не отменяет того, что этот человек впоследствии предал Рон. – Заключил Дмитрий.
– Но если бы не это, то не было бы и революции. – Вступилась Анастасия. – Рон так и не стал бы республикой.
– Доведённый до отчаянья народ не стал защищать идеалы феодального строя, товарищи! – Пресёк комиссар любые попытки оправдать священника. – Однако, я готов смягчить приговор, поскольку обвиняемый обещал, что будет сотрудничать со следствием. Итак, гражданин Райхер, расскажите нам, как вы были завербованы Орденом?
– Я сирота и своих родителей не знаю. – Начал говорить священник морщась и кутаясь в выданное ему одеяло. – Я воспитывался в приюте и прилежно посещал церковь. Я быстро учился. Мне легко давалась грамота и однажды меня заметил один монах – брат Гилберт. Он взял меня с собой в монастырь святого Марка – арахноборца, где я начал своё послушничество. Так я и стал служителем церкви. – Мужчина попытался принять горделивый вид, но стоящая рядом арахна слегка качнула пёрышком и коварно улыбнулась. Райхер сразу сник.
– А как вы попали в Громоград?
– По распределению, как и все. Мне удалось своим трудом добиться повышения. Когда стало понятно, что я готов стать настоятелем храма, пришёл запрос из Громограда. Тогдашний настоятель, брат Уипер, стал совсем плох. Да что я вам говорю? Спросите у Кларентии. Она всё подтвердит, если обращение в монстра не повредило её память.
– Да, это так. – Кивнула суккуба, когда Дмитрий покосился на неё. – Брат Уипер, однажды, упал в обморок прямо посреди проповеди. А когда он не смог подняться утром из постели, тогдашняя старшая жрица послала запрос в ближайшую резиденцию Ордена, но она лежала за перевалом Поющих Гарпий. Тогда позиции Ордена в Роне были очень шаткими. Я помню тот ненастный день, когда прибыл Райхер. Казалось сама природа кричала нам о том, какие беды принесёт этот человек в Рон.
– Был солнечный день и вы сами сказали, что это сама богиня улыбается моему приезду! – Запротестовал Райхер.
– Клара и сказала, что был ненастный день. – Вступилась Анастасия. – Улыбка этой лицемерной дуры явно была злым знаком.
– Отставим эту лирику. – Прервал всех Ласкин. – Нам стало известно, что вам, гражданин Райхер, принесли некие документы с новым подкреплением Ордена. Расскажите поподробнее, что это были за бумаги?
– Это было извещение о моём повышении и предписание от церкви, что я должен ужесточить меры по противодействию монстрам. Мне было приказано изгнать всех монстров, включая голставр и овценамбул. Барон должен был содействовать мне. Но барон попал в плен.