Монстр 34
Шрифт:
– Нам сообщили, что идея захвата власти над Роном принадлежала вам, а не Ордену. Поясните этот момент суду.
Райхер съёжился, ему явно не хотелось брать вину на себя, но стоящая рядом арахна снова очень многозначительно покачала пёрышко в руке, второй теребя кончик своей нити. И мужчина сдался.
– Признаю. Я поддался искушению. Когда пришло известие о том, что барон находится в плену у монстров, если вообще ещё не съеден, я подумал, что это мой шанс стать кем-то. Я начал пить, потому что никому не было дела до этого захолустья. Из-за потери Кривого Ворона, торговля в Роне шла вяло и от былого торгового пути осталась только сама дорога, без купеческих караванов. И моё пьянство объясняется отчаяньем и безнадёжностью. У меня был план, как исправить ситуацию. Но мне нужны были власть и деньги для покупки наёмников
– По нашим данным, вы тут начали настоящий террор. – Грозно нахмурился комиссар.
– А что мне оставалось делать? – Возмутился Райхер, стараясь, впрочем особенно не задираться. – Монстрам становилось известно о нас слишком много, в то время, как мы не знали о них ничего, а устав Ордена запрещает любые переговоры с мамоно. Хотя частенько нарушает это правило. К тому же мне удалось заставить людей меня бояться и выполнять мои приказы и распоряжения. Отток крестьян с полей меня встревожил. Но я решил, что переживу зиму на тех товарах, которые привезут купцы, отдав им часть добра барона. А крестьяне всё равно вернутся. Что им делать в степи, посреди монстров?
– Они нашли приют среди монстров. Так что благодарим вас, Райхер. – Улыбнулась Клара. – Вернувшись домой крестьяне всем расскажут, какие монстры на самом деле.
– Каковы были ваши планы на эту осень? – Снова вступил Ласкин.
– Сразу после сбора урожая, рыцари должны были блокировать Кривой Ворон и заставлять купцов, продавать свой товар нам за низкую цену. А весной планировалось захватить город. Мы считали, что за осень и зиму они ослабнут без поступления пищи извне.
– Хорошо. Итак, коллеги, какие будут ваши решения по этому делу?
Ласкин заметил шевеление в тёмном углу и едва заметно кивнул. Тень тут же умчалась из подвала. А слово взяла Анастасия:
– Райхер, конечно, поступил так, как велит Верховная богиня, но он всего лишь марионетка в руках высших сил, так что пусть идёт с миром.
– Надо бы его обратить в инкуба. – Приняла «эстафету» Клара. – Инкубам в голову всякие глупости, как правило не приходят. – Но я считаю, что это дело должно быть сделано в принудительно-добровольном порядке. Так что пускай идёт на все четыре стороны.
– Итак, мой голос последний. – Ласкин сделал вид, что задумался. – Я бы вас казнил, гражданин Райхер. Но, так как мои коллеги против, то моё решение не будет учтено. Поэтому вы свободны. Конвой, проводите гражданина к выходу и верните ему одежду. А у нас на повестке дня остальные фигуранты этого дела и множество пленных для работы на рудниках.
С полупустой котомкой бывший священник шёл в сторону Стока. Монстры ещё не добрались туда и можно было уйти с сотней орденцев, стоявших лагерем у крепости. Но внезапно на дороге появилась мантикора, она зарычала и выпустила когти. Её оскал не предвещал ничего хорошего. Бросив котомку Райхер побежал к лесу, надеясь скрыться, но мантикора начала играть с ним в кошки-мышки, бегая между деревьями и рыча на вою жертву. Через десять минут, уставший мужчина попытался залезть на дерево. Мантикора подошла к нему и стянула его за ногу, а затем распластала на земле в форме морской звезды.
– Ну всё человечишка, готовься…
– Что? Но разве монстры едят людей? – Райхер попытался ухватиться за соломинку.
– Вспомни, что ты вещал с кафедры! – Обломала его монстрица. – Мы, мантикоры, следуем своим законам. А ты очень вкусный. Прямо как тот крестьянин, даже ещё вкуснее. Теперь ты моя добыча. А я очень голодна.
Два ряда острых зубов зависли над самым лицом мужчины, истекая слюной. Мужчина чувствовал жар дыхания монстрицы, на его лицо упало несколько капель слюны.
– Нет, нет, нет! – Райхер попытался вырваться, но это привело к тому, что одежда треснула и стала рваться.
– Ты решил сам раздеться? Как это мило с твоей стороны. – Мантикора снова улыбнулась и облизала лицо мужчины. – Ладно, я уже достаточно себя завела. Приятного мне аппетита не пожелаешь?
– Чтоб ты подавилась! – Лицо священника исказилось ужасом, лоб покрылся испариной.
С тем же выражением мужчина наблюдал, как монстродева подняла свой хвост и нанесла укол одним из шипов. Когти завершили гибель одежды. Жертве только оставалось удивляться ювелирной точности мамоно. Несмотря на жестокую и быструю расправу над одеждой, ни один коготь не оставил даже самого маленького пореза. Мантикора держала священника так, что тот чувствовал её когти, но чтобы не было сильной боли. А укол шипом, хоть и был болезненным, но не убил и даже особо не ранил его. Едва ли не капая слюной на мужчину, мантикора несколько раз лизнула мужской корень.
– Тут ты тоже вкусный, даже вкуснее, чем сверху.
– Только не оттуда! Убей меня сначала, тварь. Прояви сострадание! – Стонал Райхер.
– Никакой пощады. – Мамоно посмотрела на вставшего «монаха» и решительно накрыла его раскрывшимся хвостом, избавляя его от целибата.
Десятки тонких выростов внутри хвоста начали скользить по стволу мужчины, стремясь довести его до экстаза. Священник удивлённо замер. Он ожидал чего угодно: крови, пыток, боли, но не такого. Значит те слухи, которые он слышал, о том, что монстры, на самом деле, не могут причинить никому вреда правда? А хвост монстрицы продолжал своё дело. Райхер напрягся. Он не должен был показать, что ему это нравится. Прочь, желания похоти! Однако мантикора почувствовала, что сладкий корешок ослаб и предприняла меры. Пульсация стенок хвоста заставили его превратиться в стальной клинок. Мужчина застонал. Через гримасу страдания стала проступать выражение блаженства на радость мамоно.
– Вот так. – Удовлетворённо простонала она. – Хватит строить из себя буку. Бойся меня и наслаждайся мной. Кстати, думаю, мы проведём много времени вместе. Кажется, пора познакомиться. Я тебя не выпущу из себя дня три. Меня зовут Диана. А тебя?
– Что? Три дня я проведу в тебе? Чудовище. – Выдохнул мужчина, чувствуя, что больше минуты уже не сможет сдерживаться.
– Ладно, ладно. Я всё равно знаю, что тебя зовут Райхер. Ну же, не сдерживайся.
Активный массаж половой части доставлял ни с чем не сравнимое удовольствие. В копилке грехов священника было не только винопийство. Он, до перевода в Громоград, успел посетить парочку публичных домов. И хотя он служил ревностно и исправно, но этот факт и был учтён начальством, когда выбирали, кого бы отправить в далёкий Рон. Так вот, ни одна женщина не могла сделать то, что делала сейчас монстрица. По степени наслаждения, даримого мужчине, мантикора могла дать фору самой искусной жрице любви. Терпеть дальше было невозможно и бывшему священнику ничего не оставалось, как выдать струю белой жидкости в хвост хищницы. Мантикора прикрыла глаза и облизнулась.
– О, теперь я точно тебя не отпущу, кажется я сделала правильный выбор. Но я бы не против отведать ещё. Пожалуй, я с тобой поиграю подольше. – Мамоно с удовлетворением смотрела на счастливое лицо Райхера.
Внутренние стенки снова стали пульсировать, не давая «монаху» стать маленьким и упавшим. Через несколько мгновений он был готов продолжить служение богине похоти. Диана слезла, наконец, с мужчины, оставив на месте только свой хвост. Мужчина не упустил этот факт. Решив использовать этот факт для побега, он схватил мясистый нарост на конце хвоста мантикоры. Скинуть его и сделать ноги, вот, что намеревался сделать пленник. Однако руки мужчины предали его. Вместо того, чтобы просто скинуть, он начал активно двигать хвост вверх-вниз. Наверное, это должно было привести в ужас, но наслаждение от самого процесса захватывали его и, кажется, мантикору тоже. На этот раз Райхеру удалось продержаться дольше. Вторую порцию мамоно получила только через восемь минут. Спустя три часа Райхер уже лежал в какой-то берлоге в объятиях мантикоры. Без одежды он чувствовал себя неловко и старался прикрыть свои срамные части. Он был сильно вымотан безумными соитиями с ненасытной мамоно.