Монстр. Часть I. Созерцание
Шрифт:
«Да наверно это так, – медленно сказала она, через несколько секунд. – «Я действительно ничего не чувствую».
«Так», – решительно сказал я. – «Нам нужно срочно вызвать доктора, возможно у тебя есть внутренние повреждения».
Я позвонил своему другу, бывшему военному врачу, сейчас он лечит моих спортсменов. И тот приехал и осмотрел девушку, разумеется, я заранее подготовил его к тому, что предстоит увидеть. У пострадавшей оказалась сломана правая нога, но она этого абсолютно не чувствовала. Врач наложил гипс.
На следующий день я заказал у своего знакомого документы на имя Виктории Богатыревой, как только они были готовы, мы вылетели чартерным рейсом в Израиль. Доктора в клинике пластической хирургии
Вика не обманула, она действительно стала лучшей. Девушка схватывает все на лету и тренируется сутки напролет. За год она добилась таких результатов, которые мои спортсмены достигают за несколько лет. Силу ей дает гнев, но я не знаю, чем заменить это чувство.
– Она что-нибудь вспомнила? – спросил Артем.
– Отчасти. Например, Вика великолепно играет на фортепиано и поет. Но ни своего имени, ни того, что произошло, не помнит. Евгений Андреевич замолчал. Артем тоже не нашел что сказать.
Они просидели в тишине несколько минут. Наконец, Артем заговорил:
– Папа ты не обидишься, если я завтра вернусь на работу?
– Сынок, а что так быстро?
– Я сейчас занимаюсь одним очень интересным проектом в области нанотехнологий, в подробности вдаваться не хочу, но, возможно у меня получится помочь Вике.
– Тогда, конечно, поезжай. Мне так хочется, чтобы у этой бедной девушки появился шанс начать новую жизнь.
****
Артем Костомаров вышел из здания Международного аэропорта им. Джона Кеннеди в Нью-Йорке, сел в такси и поехал в сторону Манхэттена, к себе домой.
После окончания университета, Артема, как одного из самых лучших студентов, направили на стажировку в США. Вскоре с молодым, талантливым ученым заключила контракт компания «Magnetic technologies». И вот уже два года он занимался разработками в области нанотехнологий.
Машина остановилась возле небоскреба. Компании принадлежало все здание, здесь располагался головной офис, лаборатории и квартиры сотрудников. Артем вошел внутрь, показал пропуск, вызвал лифт и нажал на кнопку пятнадцатого этажа. Зайдя в свою квартиру, он бросил сумку с вещами, искупался, разогрел в микроволновке купленную в соседнем супермаркете пиццу и съел, запивая соком. Потом вышел из квартиры, замкнул дверь и спустился в лифте на пять этажей вниз. Никого из коллег Артем не встретил. Видимо, в уикенд все уехали из душного города на природу. Пройдя по длинному коридору, молодой человек остановился возле двери, под номером 12-это была его лаборатория. Вставил электронный ключ и, когда створки разъехались в стороны, вошел внутрь. Артем включил компьютеры и остальное оборудование. Идея, смутно возникшая в доме отца, четко вырисовалась во время полета, и ему не терпелось проверить свои догадки на практике.
****
– Уха, у тебя как всегда отменная, – сказал Евгений Андреевич, доедая вторую тарелку.
Жаркий день клонился к вечеру. На веранде лесного домика было свежо. Слышалось пение сверчков и стрекот кузнечиков.
– Рад, что вам понравилось, – ответил отец Николай и слегка порозовел от смущения, – сейчас, на закуску, еще чайку с медом попьем.
– Давайте я схожу, – предложила Вика и встала из-за стола, – а вы тут поболтайте пока, а то уже два месяца не виделись.
«Надо же, человеку 37 лет, а он до сих пор, услышав комплимент, теряется как мальчишка», – думала девушка, идя по коридору на кухню. Ей очень нравился этот добродушный великан. Николай был ростом около двух метров, широкоплечим и мускулистым, с открытым лицом и глазами цвета неба: «Ну, прям как русский богатырь Алеша Попович из мультика». И даже черная ряса не скрывала, а наоборот, подчеркивала его могучую фигуру. Зайдя в комнату, Вика взяла пятилитровую пластиковую бутылку с родниковой водой, налила в чайник и зажгла плиту. Дом отапливался по старинке, углем и дровами, но для приготовления пищи отец Николай использовал газовый баллон. Девушка села на табуретку и стала ждать.
Майор Евгений Костомаров был старше друга на десять лет. Они раньше служили вместе. После выхода в отставку, Евгений Андреевич открыл школу каратэ, кик-боксинга и рукопашного боя, которая стала одной из самых лучших и известных в стране. Если бы Вика его не знала, то ни за что не подумала, что этот высокий и худощавый человек, мог выйти победителем в схватке с пятью бойцами спецназа.
Девушке было уютно в компании таких разных мужчин. Только перед ними она не стеснялась своего лица. Эти люди заменили Вике семью, которой так не хватало. А ведь где-то у нее есть родные и близкие. Они ждут и беспокоятся. Иногда девушке казалось, что воспоминания находятся совсем рядом, на границе сознания. Стоит приложить немного усилий, и двери откроются, но что-то всегда останавливало. Может это был страх восстановить ужасные события, которые произошли год назад, или осознание того, что родители, возможно, уже смирились с ее смертью, а тут приедет эдакая леди-монстр и скажет: «Здравствуйте я ваша дочь».
То, что случилось, не похоже на несчастный случай. Кто-то намеренно изрезал ее тело и изуродовал лицо. И не исключено, что эти люди сейчас терзают новую жертву. Поэтому она должна все узнать и отомстить. Мысленный монолог прервал звук закипающей воды. Вика выключила печку, взяла с полки поднос, поставила на него вазочку с медом, блюдца и кружки, кинула в каждую по пакетику заварки и залила кипятком. Потом положила ложки и салфетки, взяла поднос и вышла из кухни.
Когда девушка выходила на веранду, то услышала обрывки разговора. Отец Николай жаловался на свою дочь. Увидев Вику мужчины улыбнулись.
– Ничего, пятнадцать лет – это переходный возраст, – начал успокаивать друга Евгений Андреевич, хлебнув из кружки горячего чаю, – перебесится и станет как все нормальные подростки. Ты же помнишь, как мой чудил, но потом за ум взялся, ученым стал, сейчас я за парня спокоен.
– Я это понимаю, – ответил Николай. – Но все равно тревожно на душе, как бы чего плохого не случилось. Вера стала совсем не управляемой. Мать не слушает, а отчима так и подавно. Меня стесняется, сказала друзьям, что отец умер на войне. Вот выдастся свободное время, обязательно съезжу и попробую поговорить с ней. Нельзя все пускать на самотек.