Монстр
Шрифт:
– Кого?
– Этого ублюдка, Монстра. Он за все заплатит. Гармония позаботится об этом.
«Очень надеюсь». Вот что Кайтен хотела сказать, но сказала:
– Вам не кажется странным, что он начал убивать людей?
Перекосившееся лицо подтвердило ее запоздалые опасения: не стоит задавать подобные вопросы офицеру Гармонии.
– Вы в шоковом состоянии, мисс Винг. – Он прищурился. – Я попрошу кого-то проводить вас к вашему остову. Ни о чем не беспокойтесь.
Кайтен поблагодарила офицера за заботу, мягко настояла, что справится сама, и поспешно покинула территорию жилого комплекса Киры. В голове метались
Как добропорядочная гражданка, она позволила представителям власти скопировать часть ее дополненности, где были зафиксированы события последних нескольких часов. Если это могло помочь в поимке Монстра, почему бы и нет. У Кайтен Винг не было темных секретов, не было и симпатии к убийце, которого Кира и Джун по наивности пытались защищать. Увидят ли аналитики надпись внесистемным шрифтом, где кто-то приказывает ей обернуться? Она не упомянула об этом в показаниях, почему-то испугалась. Вдруг они ничего не найдут, как в отделе обслуживания дополненностей, и решат, что она спятила? Но если надписи все-таки обнаружатся, чем обернется для Кай ее осторожное молчание?
Она так и не смогла решить, какое из двух зол меньше.
«Спокойно, – сказала себе Кай. – Даже если они увидят эти надписи, у тебя есть заключение экспертов и оплаченные счета, включая штраф за “ложную” тревогу. Никаких вирусов. Ты сделала все, чего требует от тебя гражданский долг. Не нарушила ни одного правила. Спокойно».
«Спокойно» не сработало. Кайтен ускорила шаг, пересекая временную площадь, где каждый сентябрь воздвигали павильоны всемирной выставки достижений техники. Сейчас это место пустовало; хотелось сжаться, спрятаться от давящей громады свободного пространства. Чешуйки сгелития, формирующие пол, блестели от конденсата. Остальные, незадействованные, рулонами лежали по периметру площади.
Они с Кирой часто брались за обустройство площадей: Кай отвечала за техническую часть, расчеты и баланс сооружений, а напарница заставляла все это ошеломительно выглядеть в дополненности. Придется ли им еще когда-либо работать вместе над подобным проектом? Хоть над каким-то?
Восемь часов. Столько времени пользователь может провести вне дополненности без последствий. Затем в нервной системе начинаются необратимые изменения, и попытка подключиться обратно может привести к смерти. Конечно, Киру будут держать на стабилизаторах так долго, насколько возможно. Но что, если…
Споткнувшись о выломанное звено, Кайтен упала. Боль ослепила ее лишь на секунду, а когда из темной пелены проступила реальность, перед глазами висело очередное послание.
ТЕБЕ НЕ СПРЯТАТЬСЯ, ТОРПЕДКА
Онемев от страха, Кай опустила взгляд на колено. Металл прошел через ткань, вспорол ее и рассек кожу; кровь – алая, единственное яркое пятно в искусственных серых сумерках – быстро растекалась по штанине. Сам порез выглядел не смертельно. Убедившись в последнем, Кайтен медленно, почти не дыша, перевела дополненность в спящий режим.
Мир обрел свои истинные цвета. Кай судорожно выдохнула, обнаружив, что сообщение пропало – хотя раньше оно без проблем отображалось и при отключенной дополненности. Может, это и правда происходило только в ее голове?
Кайтен вытянула перед собой раненую ногу. Отстраненно наблюдая, как ширится кровавое пятно, она подумала, что подобное с ней уже случалось. Когда-то она точно так же сидела посреди огромного пространства, чувствуя себя маленькой и жалкой – и совершенно беззащитной. Ее свитер был теплым от крови, ее рука судорожно прижималась к левому глазу – вернее, к левой пустой глазнице. Тогда дополненность впервые подвела Кай, и из-за неисправности линзы она потеряла глаз. Даже шестнадцать лет спустя она помнила боль, прожигавшую голову изнутри, такую невыносимую, что хотелось умереть, лишь бы она прекратилась.
Кайтен с трудом заставила себя дышать ровно. Что бы ни было в ее дополненности, следовало повторить экспертизу. Но если дело не в каких-то изощренных вирусах, то она, судя по всему, просто сошла с ума. Это исправить будет сложнее.
Она едва помнила, как добралась до дома. Идти было почти не больно; куда сильнее мешал бесконечный озноб, сковавший ее, заставлявшей сцепить руки на груди в тщетной попытке сохранить ускользающее тепло. Зубы отчаянно выстукивали, и несколько раз Кай прикусила язык, но больше с ней, к счастью, ничего не случилось.
В квартире она быстро избавилась от верхней одежды, швырнула в корзину разодранные штаны, обработала рану и аккуратно заклеила ее пластырем. Кай проделала все это совершенно бездумно; мысли остались там, на площади, в царстве оголенного металла и болезненного дежавю.
Пока закипал чайник – это была скорее часть домашнего ритуала, чем желание выпить чаю, – Кай подошла к панели настроек жилья и выкрутила вентили обогрева на максимум. Где-то в дополненности с ее счета тут же улетела пара сотен кредов, но это осталось за непроницаемым спящим режимом.
Кайтен бы расплакалась, если бы могла, но, кажется, слезы тоже замерзли. Она чувствовала себя как под несколькими слоями застывшего воска; в горле застрял ком, избавиться от которого не представлялось возможным, а плечи оставались напряженно приподнятыми, как бы она ни пыталась расслабиться.
Если стены квартиры и нагревались, Кай не чувствовала этого. Если включенная горячая вода в душе и вскипевший чайник и разогревали кажущийся мертвым воздух, она этого не замечала. Холод был сильнее всего: сильнее, чем страх за Киру, которой, возможно, придется стать сепаранткой; сильнее, чем граничащее с паникой непонимание происходящего в ее дополненности; сильнее, чем все переживания из-за взломанных зданий. Возможно, это было хорошо – что Кайтен перестала чувствовать что-либо помимо этого иррационального холода. Иначе она просто не справилась бы с отголосками прошлого, неумолимо нагонявшими ее в настоящем.
В дверь постучали.
Негнущиеся пальцы с трудом обхватили и провернули ключ в замочной скважине. Кайтен не ждала гостей, но небольшой транслятор справа от двери уже считал информацию с дополненности стучавшего и отобразил ее на прямоугольном экранчике. Крайне удобная вещь, если ты склонна к паранойе.
Виктор стоял перед ней, и неровный, слабый свет аварийной лампы выхватывал из полумрака его побледневшее лицо и выступивший на лбу пот. Он бежал по ступеням, догадалась Кайтен по тому, как тяжело вздымалась и опускалась его грудь, как прерывисто он дышал, приоткрыв рот. Видимо, лифты отключили почти сразу, как она поднялась на свой этаж. Во время комендантского часа они мало кому были нужны.