Монстролог. Дневники смерти (сборник)
Шрифт:
Тут Кернс перебил его:
– У меня есть другое объяснение.
Уортроп оторвался от карты:
– Другое что?
– Разумное объяснение.
– С удовольствием выслушаю его, – сказал Доктор, хотя было совершенно ясно, что никакого удовольствия это ему не доставит.
– Прости меня за наглость и бесцеремонность, Пеллинор, но твоя теория – это полная чушь. Накрутил, навертел, усложнил – все это бессмыслица и вздор. Наши ребята-людоеды шли сюда пешком не больше, чем я.
– А у тебя что за теория? Они сели в поезд?
– Это я сел в поезд, Пеллинор. Их вид транспорта был несколько более частным.
– Я
– Да все же яснее ясного, констебль! – сказал Кернс со смешком. – Любой ребенок поймет. Держу пари, Уилл уже давно все понял. Что скажешь, Уилл? Какова разгадка?
– Я? Что скажу я?
– Ты – умный мальчик. Уортроп не случайно взял тебя ассистентом. Какова твоя теория случившегося?
Кончики ушей у меня загорелись, и я сказал:
– Ну, я думаю, сэр…
Все трое повернулись и уставились на меня. Я сглотнул комок в горле и продолжал:
– Они здесь, это очевидно, и они должны были как-то сюда добраться, а это значит, что либо они добрались сюда сами и никто этого не заметил, либо… либо…
– Так, так, очень хорошо, Уилл Генри, продолжай. Либо – что? – спросил Кернс.
– Либо кто-то все-таки знал.
Я смотрел в пол. Взгляд Доктора был особенно неприятным.
– Вот именно, – кивнул Кернс. – И этот кто-то знал, потому что именно он организовал их прибытие из Африки в Новую Англию.
– О чем ты, Кернс? – требовательно спросил Уортроп, забываясь, так как разговор начал принимать опасный поворот.
– Кернс? – спросил Морган. – Я думал, его зовут Кори.
– Кернс – мое второе имя, – нашелся бывший хирург, – по материнской линии.
– Это не менее абсурдно, чем моя теория, – настаивал Уортроп. – Предположить, что кто-то привез их сюда, не будучи компетентным, где-то поселил их и кормил… как? Точнее, кем?
– И опять, мой дорогой Уортроп, это вопросы, ответы на которые очевидны. Разве ты не согласен, Уилл Генри? Так очевидны, что это просто смешно. Я понимаю твою близорукость при рассмотрении данного случая, Пеллинор. Должно быть, тебе больно и трудно принять правду и смириться, вот ты и искажаешь факты до неузнаваемости, делая низ – верхом, черное – белым, а квадратное – круглым.
– Джон, ты оскорбляешь меня, – рявкнул Уортроп.
– Джон? Но вы говорили, его зовут Ричард, – захлопал глазами Морган.
– Это кличка, в честь Джона Брауна. Агитатора. Моя мать была, видите ли, американка, сторонница аболиционизма.
– Я – ученый, – настаивал Уортроп. – Я иду туда, куда меня ведут факты.
– Пока не затронуты твои самые глубокие чувства, которые тянут тебя назад. Давай же, Пеллинор! Неужто ты и вправду веришь в свою вздорную теорию? Антропофаги бредут по суше, но их никто не замечает. Двадцать четыре года они умудряются кормиться местным населением и производить на свет ребятишек Антропофагов. И не оставляют после себя ни улик, ни выживших людей, ни свидетелей, пока чудесным образом не появляются на пороге дома того самого человека, который их изучает и не возражает против их компании?
– Но это возможно, факты говорят «за», – настаивал Доктор.
– Как?
– Адаптация, естественный отбор – ну, и немного удачи, я признаю. Но потенциально это возможно…
– Ох, Пеллинор, – вздохнул Кернс, – потенциально возможно, что луна сделана из голубого сыра.
– Не могу себе этого представить, – встрял Морган.
– Вы
– Когда он умер? – спросил Кернс. – Четыре, пять лет назад? Посмотри на свои кружочки здесь. Ты сам нарисовал их, Пеллинор! Посмотри на даты. Видишь, как они группируются здесь и здесь? Видишь временной зазор между вот этим кружком в двенадцати милях отсюда и вот этим, в полумиле от кладбища? Вот эти, в радиусе десяти миль, начиная с конца восемьдесят третьего года и до сего дня, – эти могут обозначать реальные нападения; остальное – лишь твои домыслы, которыми ты себя утешаешь. На самом деле, Антропофагов сняли с корабля, перевезли сюда и содержали в довольстве и безопасности, пока их владелец не смог больше снабжать их кормом.
Уортроп влепил Кернсу звонкую пощечину. Звук был таким громким, что все на какое-то время смолкли. Выражение лица Кернса практически не изменилось; на нем играла все та же ироническая улыбочка, с которой он приехал на Харрингтон-лейн, 425. Морган занялся своей трубкой. Я крутил чашку; чай давно остыл.
– Ответ у тебя под носом, – сказал Кернс тихим голосом. – Просто раскрой глаза.
– В словах Джона Ричарда Кернса Кори есть смысл, Пеллинор, – сказал Морган.
– Или Дик, – встрял Кернс, – иногда меня еще называют Диком вместо Ричарда. Или Джеком. Или Джоном.
– Отец никогда не пошел бы на это, – сказал Уортроп. – Не тот человек, которого я знал.
– Значит, ты плохо его знал, – подытожил Кернс.
– Когда я говорил про смысл в его словах, я имел в виду идею раскрыть глаза и посмотреть на то, что у нас под носом. Что теперь гадать, как Антропофаги попали сюда? Они здесь, и мы должны решить – причем решить быстро! – каким образом их истребить.
– Я думал, этот вопрос решен, – сказал Кернс. – Или зачем тогда меня пригласили?
– Утром я позвоню в правительственный офис, чтобы потребовать мобилизации полиции штата, – объявил Морган. – И я прикажу полностью эвакуировать город – хотя бы женщин и детей.
– Никакой необходимости, – отмахнулся Кернс. – Сколько их там, Пеллинор? Тридцать – тридцать пять? Обычное племя?
Уортроп кивнул. Он все еще не пришел в себя от спора с Кернсом.
– Да, – буркнул он.
– Я бы сказал, нам потребуется не больше пяти-шести ваших лучших стрелков, Морган, – сказал Кернс. – Это должны быть люди, которым можно доверять, которые умеют держать язык за зубами, предпочтительнее мужчины, прошедшие службу в армии. Хорошо бы, чтобы двое или трое из них умели держать в руках молоток и пилу. Я составил список того, что потребуется; остальное у меня с собой. Можем приступать на рассвете, к ночи закончим.
– Пять-шесть человек? – скептически воскликнул Морган. – Да вы хоть видели, на что эти твари способны?
– Да, – просто ответил Кернс, – видел.
– Джон много охотился на людоедов в Африке, – сказал Уортроп со вздохом.
– Джек, – поправил Кернс, – я предпочитаю, чтобы меня звали Джек.
– Это не может ждать до утра. Мы должны пойти на них сегодня же, прежде чем они снова набросятся на кого-нибудь, – настаивал Морган.
– Сегодня не набросятся, – сказал Кернс.
Констебль посмотрел на Уортропа, но Доктор отвел взгляд. Обернувшись снова к Кернсу, Морган спросил требовательно: