Монстры под лестницей
Шрифт:
– А если бы был, то взял? – не унималась Муха.
– Нет! Не взял! – закричал я.
В глазах Амбер промелькнула обида, голос изменился. Она поджала губы и, помолчав, сказала так, словно я ее последнюю конфету без спроса съел:
– Хотя папа говорит, что я все выдумываю. И монстров не существует.
Она замолчала. Я ждал, что вот сейчас она не выдержит и разрыдается. Или закричит на меня. Но Муха говорила спокойно. Слишком спокойно и холодно, словно каждое слово – это игла.
– Посиди пока тут, я приготовлю чай. Отец говорит, я ужасно хорошо его готовлю. Мы с ним часто устраиваем чаепития.
Я кивнул и послушно уселся на софу, перед которой стоял резной чайный столик. На этот столик в своем времени я положил посылку для Паучихи.
Амбер, напевая, ушла на кухню. Ее голос подрагивал. Я обидел ее, и мне было стыдно за свою несдержанность. Но эта девчонка была невыносима!
– Там живут монстры, – повторил я слова Мухи и посмотрел на дверь подвала.
Мне стало жутко обидно, что у меня нет отца, который бы сказал, что мои монстры – всего лишь выдумка. Или похвалил за какую-нибудь мелочь. Или просто выпил бы со мной чай. Опять накатила волна злобы. Вот останусь тут, и пусть они все узнают! Брошу, как они меня. Как он меня бросил. Я сжал кулаки. Не было никакой экспедиции, секретных миссий. Я просто стал не нужен. И ей я не нужен. Словно я не вижу, как она смотрит. Для Кэр я тоже лишь одна из неудавшихся кукол. Сделает себе новых, вдохнет в них искру, как просит Ви, и вновь станет счастливой.
Да. Я не мог вернуться. Ну и пусть. Пусть узнают. Все.
Я потянулся и достал блокнот. Потертый блокнот деда, с непонятными записями и лунными затмениями. Я листал его, но смотрел сквозь страницы. От злобы и обиды горели уши. Иногда взгляд соскальзывал с замасленных страниц записей и падал на пол, бесцельно блуждал по бесящему узору дорогого ковра, запинался о резные ножки дурацкого столика в виде львиных лап. Их было четыре: рядом с одной едва заметное пятнышко от чая, а рядом с другой лежит что-то маленькое и золотое… Стоп! Что это блеснуло?
Я нагнулся, пригляделся и не поверил своим глазам. Это же мой ключ!
Забыв о блокноте, я потянулся, зажал заветную находку в кулак, встал и тихонько пошел к лестнице. Пение Амбер доносилось из кухни. Я хотел окликнуть ее. Поделиться радостью, попрощаться… Но сдержал порыв. А если Муха увяжется следом? У нее было все, а у меня только моя маленькая тайна и ключ. И я понял, что не хочу делить его ни с кем. Это будет лишь моя тайна, лишь моя суперсила.
Я уже было шагнул на ступеньку, чтобы метнуться вверх, в комнату Амбер, распахнуть платяной шкафи прыгнуть в свой мир. Но бледное голубое сияние остановило меня. Полумрак под лестницей обнял меня, как старого друга. Чувство радости разлилось по всему телу, стоило мне увидеть синюю дверь. Ту самую, что привела меня сюда! Вот она, рядом – там, где и должна! Дверь в подвал Паучихи, где меня ждут монстры. Дверь в мой мир! Я вернусь, я спасу семью Атты, я стану героем! Весь мир узнает о моей особенности, о моем приключении, и тогда отец, где бы он ни был, увидит меня в новостях или прочтет в газете и узнает, что я его жду. И вернется.
Не раздумывая, я вставил ключ в замочную скважину и повернул три раза, ручка поползла по часовой стрелке и замерла. Замок щелкнул, и дверь, замерцав, открылась.
– Уже уходите? – Корв возник из ниоткуда.
Вокруг меня разливалось синее сияние и, стоя на пороге, я видел дом Амбер уже иначе. Туманным, нереальным, неживым. Как будто стал участником фильма или игры. Я посмотрел на дворецкого – он тоже был похож на персонажа выдуманной кем-то истории:
– Да, пожалуй, – кивнул я.
– Тогда вам стоит поторопиться, – его слова звучали как угроза. – Я передам мисс, что вам нужно было спешно уйти.
Ответить мне было нечего, и я снова кивнул. Достал ключик из замка. Хотел было положить в конверт, но вспомнил, что он остался наверху, в комнате Амбер.
– Носите его на шее, – кивнул Корв. – Так надежнее.
Я кивнул в третий раз и спрятал ключ в карман. Одной ногой я уже был в подвале, когда буравчик вопроса пронзил мой мозг:
– Откуда вы знаете про ключ?
Корв улыбнулся. В этой улыбке не было тепла или сочувствия. Она была холодной и сухой.
– Я давно служу этой семье. Но вор оны не принимают кукушат!
– Кукушат? – я хотел задать еще тысячу вопросов, но черный проем словно втянул меня в себя, и я кубарем полетел вниз. Последнее, что я помнил, как кто-то столкнул меня с лестницы и захлопнул дверь.
А еще где-то глубоко внутри Макс из Будущего жалел, что не попрощался с Мухой…
На одной очень старой лестнице живут монстры. Самые обычные, хвостатые и зубатые. С густой жесткой шерстью или чешуйками. На каждой ступеньке – свой. А всего ступенек тринадцать. Чертова дюжина монстров – слишком много для одной лестницы, что охает и вздыхает под их толстыми и худыми, но неизменно жуткими телами. Но куда им деться? Приходится держаться – каждый своей деревянной полоски. Ведь внизу жуткий подвал, полный старого забытого хлама: коробок, стеллажей, ящиков… Ненужные вещи и воспоминания расползлись и заняли каждый дюйм пола и стен. И все это нагромождение, муравейник отжитого, облюбовали мыши, пауки, ночные бабочки и многоножки. Армия насекомых и грызунов не пускает в свои владения чужаков. Вот монстры и жмутся между мирами. Пол сверху, пол снизу, а если лечь на бок, то и по сторонам тоже пол. Полужизнь. Полумирье. Вместо зеленого луга и пряной от прелой травы земли тоже пол: бетонный, заливной и жутко грязный. Сделаешь шаг, и все увидят, опознают по следам, настигнут, поймают, вернут. Да и куда идти? Кругом камень и стены. Единственный выход вверху. В дверь. Но она ведь всегда закрыта. Три поворота маленького синего ключика, и все монстры под замком. Этот ключик хранится у двух бледных атласных пауков, что цепко держат все тайны дома. Они пахнут лавандой и злом. Густой запах страха и ненависти пропитал все вокруг, усыпив все светлое и доброе, что когда-то обитало в этих стенах. Давно. Очень давно.
Я так долго не замечал их. А они всегда были рядом. Все монстры были внутри меня: злоба, обида, страх, ненависть, досада… Да мало ли других?
А теперь я нашел их. Двенадцать монстров смотрят на меня, а я лежу бревном, не в силах пошевелиться. И непонятно, стал я тринадцатым или все так же остался темным подвалом, где они обитают.
Вот бледный и хмурый, всегда недовольный, но очень ранимый – Злобень. А вот маленький и нервный, вечно смотрящий на других – Завистинь, а вон там Тосклик и Плаклик, Грустень и Гневень, и другие.
Я и не знал, что у каждого из монстров есть свое имя.
«Бегите! – беззвучно кричу я им. – Спасайтесь! Дверь открыта».
Но они почему-то сидят и не двигаются. Лишь смотрят. Грустно так, словно уже и не знают, как это – быть свободными.
А я лежу на холодном полу совершенно один. Раздавленный и сломанный. Между прошлым и будущим. И очень уставший. Уставший кормить своих монстров.
Глава 19
Возвращение
Я с трудом разлепил веки и увидел заплаканное лицо матери. Яркий свет резанул глаза, и я зажмурился. Боль пронзила все тело. В воздухе пахло больницей. Я с трудом вспомнил произошедшее. И облегченно вздохнул: я был дома! В моем времени. В моем мире. С моей мамой!
– Милый! – услышал я голос Кэр. – Сыночек! Ты очнулся.
Она обняла меня, и моя щека стала мокрой от ее слез. С третьей попытки мне удалось сфокусировать взгляд. К этому моменту Кэр уже отстранилась, вытерла рукой нос и, улыбаясь, смотрела на меня. Синие круги под глазами мамы не сулили хорошего, но она все-таки улыбалась. Может, все еще обойдется?