Мор мечей
Шрифт:
– Можешь дать мне трубку? – спросила она.
Анеас приподнял бровь, но потом вытер чубук и протянул ей.
– Думаю, ты заслужила.
Она не поручилась бы, что он шутит. Она осторожно затянулась. Все пришедшие из-за Стены курили. Почти все следопыты тоже. В Ливиаполисе не курил никто, кроме одного из магистров академии.
Она попыталась выпустить дым из носа. Дым показался ей сладким и горьким одновременно, она закашлялась. Этим же топориком-трубкой она рубила ветки – казалось, что прошел уже целый год.
Она вернула трубку, вытерев ее. Анеас снова затянулся.
– Почему мы поворачиваем назад? – спросила она.
– У нас закончились почти все припасы. Табак, воск, сахар, мука для галет. И все остальное тоже. У лучников найдется едва ли по десятку хороших стрел. Ты, Полли и Джоан почти голые, нам приходится делиться с вами одеялами, и, честно говоря, Джоан с Полли вообще нечего тут делать.
У Ирины глаза полезли на лоб. Из-за табака, наверное. Полли и Джоан нечего тут делать. А ей?
– Анеас…
Он внимательно глядел на нее. Наверное, они не смотрели друг другу в глаза так долго с того дня, когда она проснулась рядом с баской.
– Орли вложил что-то мне в голову. Ты знаешь, что это? – Голос дрогнул, и она себя за это возненавидела.
– Знаю, – грустно и сочувственно ответил он.
– Все знают?
– Должны.
Она протянула руку, и он отдал ей трубку. Ирина глубоко затянулась и вспомнила о беге на подкашивающихся ногах. О том, как она искала Джоан.
– Как ты думаешь… действия ведь важнее мыслей?
– Пожалуй, да, – с горечью ответил он.
– Я хотела их бросить. Взяла их как… приманку. – Она вернула ему топорик.
Анеас улыбнулся, поднес трубку ко рту, а потом заметил Мингана и протянул трубку ему. Тот жадно затянулся, глядя на горизонт. Ирина заметила, что он немного сгибает ноги, а не стоит прямо, как она.
Столькому нужно научиться…
Она улыбнулась Мингану. Он восхищался ею в открытую, и ей нравилось это восхищение. Оно казалось простым и чистым. И он всегда вел себя с достоинством. И знал архаику.
Он коротко улыбнулся в ответ, отдал ей трубку и исчез.
– Мне кажется, нужно идти дальше, – сказала Ирина.
Анеас посмотрел на нее, как в первый раз.
– Я командовала осажденным городом. Они тебя любят и пойдут за тобой, если ты прикажешь.
– Они вымотаны.
– Сегодня я чувствую себя лучше, чем всю последнюю неделю. Тессен одолжила мне юбку. Ланторн шутил с утра. Я бы шла еще хотя бы день.
Анеас хотел что-то сказать, но потом передумал. Иногда, вот как сейчас, он становился очень неловким. Ему не хватало слов, и это было видно. Габриэль никогда бы не показал, что смущен.
Анеас поднялся и выбил трубку. Пепел и остатки табака высыпались на землю. Он затоптал горящий уголек и вернул топор на пояс.
– Спасибо.
На четвертый день после побега Ирины они снова повернули на восток, устроили охоту, притащили оленя, разожгли костер и съели добычу.
Смотрит на Облака искала в эфире Орли. С собой она взяла Ирину.
– Знаешь, где мы?
Принцесса огляделась.
– Знаю. А еще знаю, что у меня нет к этому дара.
В эфире Смотрит на Облака оказалась гермафродитом, обнаженным и прекрасным.
– Ты так думаешь. Но ты думаешь много такого, чего нет.
– Меня проверяли.
– Не так, как Орли. Ты выкована из прочной стали. Дай мне посмотреть на это яйцо. Какая мерзость.
Шаманка залезла в голову Ирине, что пугало само по себе.
– Помоги нам Тара. Это омерзительно.
Ирина не двигалась и не дышала.
Гермафродит чуть не рассмеялся.
– Давай-ка посмотрим.
Пауза тянулась бесконечно.
– Вот и он, – сказала шаманка, и они вернулись в реальность.
– Ты его убрала?
– Нет, я не могу. Но след привел меня к его создателю. К Эшу. Мне нужно другое заклинание, чтобы убрать это. Нужен кто-то, имеющий иной дар. Зато мне удалось найти Орли.
– А что оно такое? – спросила Ирина, понимая, что больше не боится.
– Это ловушка. Яйцо. Когда оно треснет, то, что из него вылупится, поглотит тебя.
У Ирины подогнулись колени, и баска помогла ей устоять.
– Его можно убрать?
– Возможно, – вздохнула Смотрит на Облака.
– Господи. Мне нужно уйти отсюда. – Ирине было тяжело дышать.
– Нет, милая. – Смотрит на Облака прижала ее к себе. – Пока мы тебя не вылечим, мы тебя и не отпустим.
– А если… – умудрилась выговорить Ирина.
– Тогда Анеас это убьет. Или я. Орли тебя не убил, и ты убежала. Живая. Если случится худшее, – она ухмыльнулась, показывая иркские зубы, – это случится быстро.
Ирина поежилась.
На пятый день появились виверны.
Льюин заметил их издали, и отряд спрятался в роще старых сосен. Но виверн обмануть не удалось. Они приземлились на лугу поблизости.
Старая самка выкликнула Анеаса по имени, и только тогда он поверил. Но четырнадцать луков оставались натянутыми, а четырнадцать стрел лежали на тетивах, когда Анеас вышел из-под дерева.