Мор мечей
Шрифт:
– Вы знаете день? – Габриэль чуть не выпал из эфира.
Аль-Рашиди только отмахнулся, словно ему и вправду не хватало времени. Он провел их в комнату – в его Дворце отсутствовали коридоры, и из двора они переместились мгновенно. Стены здесь были выложены плитками глубокого синего цвета с золотыми буквами, и двух одинаковых среди них не нашлось бы.
– Если бы драконы были нашими союзниками, они бы уже отдали тебе то, что я отдаю лишь сейчас, перед смертью.
Он начал открывать
Аль-Рашиди научил их всему, символ за символом, и синяя комната до последней плитки перенеслась в их Дворцы, и значение золотых надписей стало понятно.
Это было не одно заклинание.
Целая сеть вложенных друг в друга чар, опирающихся на искусство некромантии и все знания об одайн. Габриэль узнал дни, когда открываются врата, и увидел простую карту сфер, куда они вели.
Габриэль читал все это, глотал, изучал. В эфире не существует времени, и они с Морганом не спешили. И наконец, под закат жизни великого человека, он спросил:
– Откуда взялось это заклинание против одайн?
– Хороший вопрос, Красный Рыцарь. Жил однажды человек, который хотел обмануть смерть. Он продал свою душу им, а заодно и нам. На каждой стороне всегда есть двойные агенты, а во вражеском лагере всегда есть разведчик. В каждом народе рождаются предатели.
– И драконы победили одайн десять тысяч лет назад?
– Так они говорят.
– Сколько энергии на это нужно? – задумался Морган.
Ему явно не терпелось попробовать свои силы.
– Очень много. Нельзя прерывать герметиста за работой, иначе ткань реальности порвется. Опасно всякое великое заклинание, но в этом случае…
Габриэль взглянул на Моргана и открыл воспоминание о мастере Смите и стоящих камнях. Аль-Рашиди просмотрел его несколько раз, обращая особое внимание на пробелы.
– Насколько я могу разглядеть в чужом Дворце, это то же самое заклинание. – Он погладил длинную бороду, как кошку. – Я озадачен, Красный Рыцарь.
– Могу ли я… изучить это заклинание, основываясь на том, что я видел?
– Да бога ради! – прервал его Мортирмир. – Конечно. Посмотри сюда и сюда.
Он повторно воспроизвел воспоминание. Габриэля это немного сбило с толку.
Потом последовала короткая пауза. Невыносимо напыщенным тоном Мортирмир объяснил, как именно его команда разгадала загадку кашля и придумала заклинания, способные с ним справиться. Аль-Рашиди выслушал его до конца, не перебивая.
– Это ведь не просто пробы и ошибки.
– Нет, мастер. Все герметические заклинания начинаются с теории. Мы попробовали определить теорию, а потом просто откидывали гипотезы, пока не осталась… точная. – Морган посмотрел на них как на студентов. – Сейчас теория понятна?
Аль-Рашиди улыбнулся, не обижаясь на семнадцатилетнего школяра, вздумавшего его учить.
– Продолжай. Покажи.
– Признаюсь, я знал, что подруга Кронмира, которая попала под их власть, говорила, что их много. Тогда возникла теория, что нет никаких одайн. Просто мириад червей, и с каждым нужно бороться по отдельности. Как будто целое, которое больше суммы своих слагаемых, теряет силу, если брать его по частям. Это основа нашей теории.
Аль-Рашиди смотрел на свое синее заклинание.
– Да. – Лицо его начинало расплываться и сиять белым светом. – Я оставляю это знание в хороших руках. Мне нет дела до того, что вы язычники. Все люди должны выступить вместе. Я посадил дерево, и оно выросло. Я не пересеку Иордан, но клянусь тысячью имен Аллаха, одайн вздрогнут. И драконы тоже. И крааль, и все Дикие твари. Морган Мортирмир, я дарую тебе свое предсмертное благословение и все, что ты получишь вместе с ним. В час триумфа не забывай о справедливости. А то и о милосердии.
Лицо старика сияло, как луна… почти как солнце.
– Прости, – сказал он Габриэлю.
– Я знаю, что грядет. Даже если мы победим.
– Это возможно? – спросил Аль-Рашиди, раскидывая руки. Не у Габриэля, у чего-то неведомого.
А потом широко улыбнулся и обратился в свет. Габриэлю показалось, что он успел засмеяться от удовольствия.
Сам Габриэль уже убегал из Дворца умирающего человека и тащил Мортирмира за эфирную руку.
– Подожди! – кричал Мортирмир, как мародер, которого тащат из горящего дома. – Все здесь! Сотни лет работы пропадут!
Габриэль уже оказывался во Дворце умершего человека. Более жуткого конца он и представить себе не мог, но все же мольбы Мортирмира не пропали зря.
Как грабители, ничего не знающие о сокровищнице, они нырнули в ближайшие комнаты. Габриэль увидел небольшую нишу и перенес ее в свой Дворец, не изучая, хотя понял, что она как-то связана с водой.
А потом, как и у отца Арно, Дворец вспыхнул и начал гаснуть. Коридоры затряслись.
Мортирмир встал, как прибитый.
– Полагаю…
Даже в безвременье эфира объяснять было некогда.
– Заткнись и давай со мной.
Коридор гас.
Габриэль потянулся к Бланш. Он чувствовал ее даже из чужого Дворца. Нащупав ее, он обнаружил золотой шнур, которым до сих пор был связан с Амицией. Он засмеялся, хотя стены вокруг исчезали.