Мор мечей
Шрифт:
После похорон сэр Георгий отвел его в сторону.
– Пойдемте со мной.
Вдвоем, почти незамеченные, они шли за тысячной процессией.
– Зачем я здесь? – спросил Георгий.
– После моей смерти вы станете императором.
Сэр Георгий встал как вкопанный. Женщины, рыдавшие и воздевавшие руки к небу, обходили его, как каменный столб. Стоял он долго. Габриэль ушел вперед. Он все больше думал о Гефсиманском саде и никого не хотел видеть. Кроме, может быть, Бланш.
В доме мертвого магистра было очень тихо.
На следующий день Габриэль
– Чем мы манипулируем? – спросил он у Мортирмира.
– Понимаете ли, милорд… мы видим их мерзкими червями, паразитами в теле человека или лошади, но… – Он осекся.
Габриэль сел. Он страшно вымотался.
– Но это всего лишь метафора. Мы используем ее, чтобы придать форму нашей атаке, которая представляет собой набор символов, пытающихся воздействовать на них в реальности.
Габриэль подпер подбородок кулаком.
– Продолжай.
Мортирмир понял, что над ним смеются.
– Мне непонятно, что ты знаешь, а чего нет, – обвиняюще сказал он.
– Если я расскажу все, что знаю, ты меня сожжешь.
– С тобой неприятно работать.
– У меня есть на то причины.
– В общем, одайн находятся не на том же… плане, что мы. Они – чистая сила… Честно говоря, я думаю, что есть совсем другой способ на них напасть. Драконы – огромные опасные хищники, и они создают огромные опасные заклинания против других существ. В том числе это. Оно великолепно. Я отошел от темы.
– Как всегда.
– Как почти всегда. Так Танкреда говорит, – улыбнулся Морган.
– Танкреда, которая проникла на мой корабль под видом лучника. Ее брат знает? Я не все замечаю, но род Комниных скоро приобретет огромное влияние. А ты не слишком хорошо ее прячешь.
– Я? Клянусь святым Георгием, это все она. Она еще тщеславнее меня.
– Это у вас общее. Сэр Георгий – ее кузен. Он должен все узнать, и поскорее. Рекомендую вам двоим пожениться. В Венике. – Габриэль махнул рукой. – Можешь не отвечать.
– Одайн не похожи на нас. Они существуют по-другому. Даже драконы используют против них важное оружие. Волю. Любовь. Ненависть. Не все можно победить знанием. – Он посмотрел вдаль. – Я не думаю, что они обдумывали эти последствия. Или изучали эманации того, что мы называем душой или духом. Это опасные воды, милорд. Я герметист, а тут нужен теолог или философ.
Габриэль думал о своей связи с Амицией. О том, что сила золотой нити позволяла им переговариваться. Что чувства, выраженные в эфире, имели силу в реальности.
– Даже драконы и виверны умеют источать в эфире страх, ужас и панику. – Морган сцепил пальцы. – Я считаю, что люди тоже на это способны… но мы не делаем так из-за того, что мыслим более упорядоченно. Я должен поэкспериментировать.
– Но как… – Габриэль хотел спросить, как можно использовать такое оружие, но уже понял сам.
– Мы найдем одайн, выбросив паутину эмоциональной энергии и посмотрев, где они ее сожрут.
Габриэль почти видел это. Понимал, почему столько существ излучают волны чувств.
– Это очень упрощенно, милорд. – Морган схватился за сердце. – Эмоции вовсе не всегда бывают эманациями души. А я совсем не знаю, что одайн… предпочитают.
– Давай попробуем еще раз, – вздохнул Габриэль, и они вернулись к заклинанию.
На второй день после похорон из дворца прислали великолепные одежды. Наряженных гостей отнесли к султану в паланкинах. В тронном зале их поприветствовал Пайам. Султана сопровождал десяток стражников с мечами, а в гавани стояло двадцать с лишним галер.
– Султан объявил священную войну Некроманту, – объяснил Пайам. – И сколь бы грешен я ни был, я командую частью армии верных. Вся кость, которую мы можем отдать, подготовлена к отправке в Харндон.
– Это радостная весть, – ответил Габриэль. – И она была бы еще радостнее, если бы хотя бы один корабль отправили в Ливиаполис. Молюсь, чтобы кости хватило.
За несколько дней на земле морская болезнь Тома Лаклана совсем прошла.
– Я знаю, где взять еще, – оскалился он.
К нему повернулись все головы.
– Победите армию Некроманта. Убейте немертвых. Перемелите их кости. Люди зашушукались.
– Иногда я сомневаюсь, что мы на стороне света. – Габриэль треснул Тома по спине. – Но об этом стоит подумать.
Закончив с приготовлениями, Габриэль, его друзья, Пайам и десяток офицеров султана уселись вокруг большого стола, заваленного картами и планами, и принялись обдумывать вторжение в южную часть Галле. Габриэля представили Али Бен Хассану, Мечу султана, командиру десяти тысяч воинов, испытанному в сражениях с немертвыми.
Благодаря птицам, прилетавшим из Ливиаполиса и Иберии, Габриэль сумел изобразить на карте, как далеко продвинулась армия дю Корса. Она как раз шла через Роланди, горный хребет, отделявший Галле от Иберии. Он показал эту линию ифрикуанцам, а потом вместе с М’буб Али выбрал точку высадки.
– Мы много раз там высаживались, – заметил М’буб Али без малейшей иронии. – Мы хорошо знаем берег и земли к северу.
И снова это заняло целый день – день, которого ни у кого не было. Но план требовался тщательно продуманный: беспорядочная атака не имела бы успеха. Ифрикуанцы лучше всех людей умели сражаться с немертвыми. Большая часть дня ушла на объяснение тактики и стратегии, какие следовало использовать во время осады или в бою. Габриэль не понимал, что немертвым необязательно дышать и они могут переходить реки или озера по дну. Он не учитывал, что перед лицом бывших друзей, утративших жизнь, могут дрогнуть любые воины. Он не представлял, насколько ограничены одайн в силах и как мала их территория – ночные нападения без магии могли оказаться полезными.