Morbus Dei. Инферно
Шрифт:
Элизабет оторопело уставилась на иезуита. В это невозможно было поверить: кто-то за пределами деревни знал о них.
Фон Фрайзинг кивнул, словно прочел ее мысли.
– Именно так, я знаю о болезни. – Он увидел бледное лицо Элизабет, заметил, как она дрожит. – Присядем к костру. Поешьте немного, а потом расскажете мне все.
Когда Иоганн закончил рассказ, монах некоторое время сидел неподвижно.
– Все мертвы, вся деревня… видит Бог, мы
– Мы?
Фон Фрайзинг не ответил.
– Они не виноваты, – заявила Элизабет. – Они просто хотели спокойной жизни и чтобы еды хватало. Это все крестьяне, они встали против них. И во главе всех мой отец… – Она сглотнула. – Это все мой отец. Мне иногда казалось, будто в него сам дьявол вселился.
Элизабет легла, положив голову Иоганну на колени. На нее навалилась усталость, и в шее пульсировала боль. Но она не решалась рассказывать об этом и прятала царапины под высоким воротником и волосами.
– Будет тебе, Элизабет, – сказал Иоганн. – Не нужно во всем винить дьявола. Беды случаются и без его участия.
– Что возвращает нас к твоей персоне. – Фон Фрайзинг приподнял брови. – Ты рассказал, как все произошло, но ни словом не обмолвился о себе. Ты явно не из этой деревни – так откуда?
– Я говорил, что я кузнечный подмастерье, и…
– Для кузнеца ты неплохо дрался там, в горах, – и выжил. В отличие от обученных солдат.
– Чему только не научишься в скитаниях…
– Лгать ты, во всяком случае, не научился. – Монах пристально смотрел на Иоганна.
– Я не лгу. Не говорю всей правды, это возможно, – ответил Иоганн. – Как и вы. Что вы здесь делаете? И откуда знаете о деревне и болезни?
Фон Фрайзинг не спешил с ответом.
– Деревенский священник, Кайетан Бихтер, отчитывался перед нами. То есть перед нашим орденом. А я по заданию ордена каждые пять лет посещаю монастырь и встречаюсь с ними. – Он бросил взгляд на Базилиуса. Послушник сидел у костра, молчаливый и неподвижный. – Большего я сказать не могу, да вам и ни к чему это знать.
– И по пути в горы вы ночевали у крестьянина? Его двор в дневном переходе отсюда, так? – спросил Лист.
Иезуит кивнул.
– Он, конечно, проходимец. Но его двор единственный на многие мили вокруг.
– Больше вы у него не заночуете. Этот ваш проходимец лежит в поле. Волки успели им полакомиться.
Фон Фрайзинг посмотрел на поле, но было слишком темно и разглядеть ничего не удалось.
– С чего вдруг? Что ему понадобилось так далеко от двора?
– Он был убийцей. Похоже, Господь в кои-то веки оказался справедлив.
– Не богохульствуй, – резко одернул его монах.
– Он не обидится, – Иоганн глотнул воды из фляги. – Что вы теперь намерены делать?
– После всего, что вы рассказали, я должен вернуться в Вену и доложить все главе ордена. А вы?
Лист взглянул на Элизабет. Девушка забылась беспокойным сном.
– Нам бы убраться из Тироля, и только.
Фон Фрайзинг рассмеялся.
– Шутишь?.. Ты хоть знаешь, что здесь произошло за последнее время?
Иоганн не ответил. Монах подбросил пару веток в огонь.
– Всегда происходит, – продолжал он. – Люди, как хищники, рвут друг друга на куски. Баварских солдат в Тироле нет, но все замерло в ожидании новых сражений. На юге отряды кайзера до сих пор бьются с французами. К северу от нас герцог Мальборо и принц Евгений готовятся к битве против баварцев и их союзников. А швейцарцы, разумеется, заперли границы.
Элизабет застонала во сне, словно у нее что-то болело. Иоганн погладил ее по лбу.
– Мы найдем лазейку, – сказал он негромко.
– У меня к тебе предложение. – Фон Фрайзинг наклонился поближе. – Я неплохо лажу с аббатом нашего монастыря в Инсбруке. Если хотите, могу отвести вас туда. Думаю, вы сможете пробыть там до тех пор, пока вновь не откроют границы.
Лист внимательно посмотрел на монаха.
– Вы весьма великодушны. Могу я узнать почему?
Фон Фрайзинг пожал плечами.
– Я, как и ты, многое повидал. Думаю, я достаточно хорошо знаю людей и смогу определить того, кто достоин помощи.
– В таком случае благодарю вас. Мы с радостью примем предложение.
– Отлично, – сказал монах удовлетворенно. – Не помешало бы и поспать немного, выдвигаться надо рано утром… Не хотелось бы попасть в буран.
Иоганн кивнул.
– Я несу первую вахту.
Фон Фрайзинг завернулся в грубое одеяло и положил мушкет так, чтобы был под рукой. Послушник последовал примеру наставника и лег у костра.
Иоганн некоторое время смотрел на них. Иезуит был не единственный, кто умел распознавать ложь, – Лист разбирался в этом ничуть не хуже. И он знал, что фон Фрайзинг чего-то недоговаривал. И что-то задумывал. Но сейчас это не имело значения – у четверых было больше шансов невредимыми выбраться к долине. А внизу они с Элизабет попробуют отделаться от монаха и его спутника. Идея с монастырем в Инсбруке его нисколько не прельщала. За последние дни Иоганну наперед хватило и монастырей, и подземелий.
Луна скрылась за облаками. Потрескивал огонь, в отдалении слышался волчий вой. У Элизабет вырвался стон, дыхание стало неспокойным. Лист поправил на ней одеяло и взял за руку. Дыхание ее понемногу выровнялось.
Иоганн с тоской подумал о Мартине Каррере. Старика больше не было с ними. А ведь это он приютил тогда Иоганна – и он, Лист, так и остался перед ним в неоплатном долгу.
Покойся с миром.
Элизабет закашляла и что-то неразборчиво забормотала. Иоганн сжал ее руку.