Море и берег
Шрифт:
Многие воины в этот момент почувствовали себя мясниками на скотобойне, убивая безответную и не защищающуюся скотину. Но они не останавливались и, наблюдая за поведением своего повелителя, продолжали выполнять свою кровавую работу. Время от времени то один, то другой воин опускал меч и отходил в сторону в заросли, чтобы опорожнить рвущийся наружу желудок, а затем он снова возвращался в строй, чтобы продолжить корвавую работу. Некоторые воины подошли к грани психического срыва, не у каждого человека могут выдержать нервы при таком обилии человеческой крови, отрубленных голов и человеческих конечностей.
Эль-Нассар своим мечом уже уложил на землю человек двадцать, но продолжал упорно продвигаться вперед и, словно крот, вгрызался в эту безликую и недвижную человеческую массу. Он был подобен острию стрелы, прорубающей светлый туннель в черном мраке. Никто в этой дикой и безобразной рубке человеческой плоти не замечал течения времени, но всех воинов уже сильно подташнивало от этой грязной работы.
И в какой-то момент рубки и резни внезапно "ожил" первый человек в черном. Было бы трудно подобрать соответствующий и правильный синоним к слову "ожил", когда говоришь о людях в черном. Этот процесс происходил следующим образом, человек в черном сначала медленно открывал глаза, которые наливались желтым светом. Как только они наливались полным цветом, то человек в черном начинал действовать. Первым делом он уходил из-под падающего на его голову меча или тут же вступал в бой, нанося ответный удар своим укороченным мечом.
Вслед за первым человеком в черном от спячки стали пробуждаться и другие люди в черном. Процесс пробуждение происходил так, что невозможно было заметить разрыва во времени между пробуждением первого и последнего человека из этой черной массы людей. Можно было бы сказать, что все люди в черном, словно одновременно начали сопротивляться или оказывать противодействие воинам Эль-Нассара. Неожиданность перехода из статичного состояния в движение на первых порах дала врагу преимущество и на землю пали мертвыми первые воины, сраженные оружием людей в черном. Эль-Нассару с большим трудом удалось уйти от внезапного удара кинжалом под ключицу вынырнувшего откуда-то из темноты человека в черном.
– Всем отойти назад и построиться в фалангу.
Громко приказал Эль-Нассар. Он понял, что с ожившим врагом следует сражаться организованным строем, так как сейчас этот враг мог подавить его воинов своей общей массой бойцов.
Воины в серо зеленых мундирах с белыми руками оторвались от массы людей в черном и мгновенно образовали фалангу. Воинам Эль-Нассара уже много раз на плацу приходилось репетировать выполнение подобного войскового перестроения войск. Поэтому эта команда повелителя была выполнена мгновенно, через пару минут организованный строй фаланги почти из четырехсот человек возник из небытия перед людьми в черном.
Люли же в черном не стали ожидать момента, когда завершится образование фаланги, своей массой шагнула ей навстречу. Затем последовал второй..., третий и четвертый шаги, но вскоре люди в черном грудью уперлись в наконечники копий фаланги. Но и это препятствие ни на секунду не задержало поступательного движения этой черной массы.
Люди в черном продолжали напирать вперед даже и тогда, когда острия копий воинов Эль-Нассара начали пронзать их грудь, взрезать животы. Воины Эль-Нассара удерживали копья до самого последнего момента и выпускали их из рук, когда враг, иногда на одном копье оказывалось нанизанным по три-четыре человека в черном, которые вместе с копьем в своих телах заваливались бездыханными на землю.
Скоро воины фаланги осталась без копий, и тогда в ее передовую шеренгу выдвинулись наиболее опытные рубаки, меченосцы. Клинки мечей меченосцев были на несколько дюймов длиннее клинков зигзагообразных кинжалов людей в черном. Это преимущество позволяло им бороться с врагом, удерживая его на расстоянии и не давая ему возможности приблизиться для нанесения смертельного удара кинжалом.
Организованность и дисциплинированность воинов Эль-Нассара постепенно брали вверх над неорганизованностью людей в черном, которые бились разрозненно. Несмотря на количественное преимущество, черная масса постепенно начала сдавать свои позиции, сначала она сделал малый шаг назад. Но за первым шагом последовал и второй, а затем и третий шаг.
Нельзя было бы сказать, что люди в черном плохо сражались и отступали перед противником. Нет, такого не было, они дрались зло и до последнего воина, но все равно погибали, в результате чего происходило сокращение их общей численности. Поэтому наступил и такой момент, когда перед фалангой осталось всего около двух десятков людей в черном.
Эль-Нассар приказал пленить оставшихся в живых людей в черном.
Но эти люди отошли на несколько шагов назад от фаланги, вытянулись в струнку и, подняв ничего не выражающие лица к небу, замерли в тупой неподвижности и покорности своей судьбе. Последовал раскат грома, сверкнула молния и на месте, где только что они находились, появились несколько небольших кучек пепла, которые тут же были развеяны ветром.
Глава 17
Боль безжалостной рукой схватило мое сердце, сжало и не отпускало его до тех пор, пока в мои глазах не появились слезы. В этот момент в моей голове возникло понимание того, что погиб кто-то из близких мне людей. Мгновенно просчитав возможные варианты, мне стало понятным, что перестало биться сердце моего боевого друга и соратника майора Якоба Форенкульта.
В сознании сформировалось изображение того, что происходило несколько минут назад с майором Форенкультом и его людьми на поле боя до гибели герцога. На этом изображении я хорошо видел полуроту нашей морской пехоты, спешным шагом удаляющееся в горы. На переднем плане догорали останки скорпионов, черная копоть от которых все еще поднималось в небо. А также молодых парней, разбегающихся во все стороны от кострищ, которые когда-то были стрелометами. Я повел взгляд влево, чтобы на дороге увидеть, неподвижно замершую в строю номадскую конницу, а также каре людей в черном. Перед общим строем людей в черном как-то несерьезно суетились две фигурки, словно цирковые клоуны, разодетые в ярко-зеленые плащи.
Эти фигурки цирковых клоунов, по всей очевидности, и были теми поморскими шаманами, только что своей черной магией разгромили засаду майора Форенкульта и убили нашего собрата. Крупным планом я взял лица двух довольно-таки пожилых людей с заросшими до бровей бородами и одетыми в, неопрятного вида, зеленые плащи балахоны. Они и сейчас продолжали вести себя подобно детям, случайно оказавшимися на цирковой арене, всеми силами старавшиеся, развеселить своих зрителей и самих себя. Они, словно дети, скакали с одного на другое место, что-то при этом громко кричали, орали и свистели, размахивая руками. Одним словом, сейчас поморские шаманы испытывали дикий восторг, наблюдая за тем, как брошенные ими файерболы огненными искрами разрывались в опасной близости от убегающих молодых люде. Они дико визжали и хлопали в ладоши от радости, когда один или другой огненный комок настигал и поражал молодого парня.