Море и небо лейтенанта русского флота
Шрифт:
В 1913 году российский военный бюджет был самым большим в мире. Именно поэтому в одном из аналитических обзоров германской разведки говорилось, что Россия развивается рекордными темпами и к 1917 году «победить эту страну будет невозможно».
И вот война! 19 июля (1 августа – по новому стилю. – А.Л.) 1914 года после того, как Германия объявила войну России, началась Первая мировая война. Великая война, как ее называли тогда, стала войной новейших технологий и устрашающего нового вооружения. Войной на земле, в небе, на воде и под водой. Войной без благородства и романтики, войной на фронте и в тылу – тотальной войной. Через два дня Германия объявила войну Франции, а еще через день Великобритания объявила войну Германии, АвстроВенгрия – России, а Сербия – Германии. Сразу заполыхала вся Европа!
Возникает вопрос, почему лидеры Европейских держав не проявили сдержанности, какую они проявляли во время Боснийского (1908), Марокканского (1911) или Балканского (1912) кризисов? Почему державы буквально рвались в бой? Мотивы очевидны: Германия, мечтая уничтожить доминирование Британии на море и в мировой экономике, знала, что к 1917 году Россия завершит перевооружение, после чего победить ее будет практически невозможно, поэтому решила уничтожить опасного конкурента, рассчитывая на нейтралитет Англии; Франция, не смирившись с утратой Эльзаса и Лотарингии, аннексированных у нее Германией, понимала, что в случае разгрома России сама станет следующей жертвой Германии; Англия считала, что через несколько лет немцы будут иметь флот, равный британскому, следовательно, надо воевать сейчас, пока еще можно рассчитывать на союз с Россией и Францией. И только Россия, руководствуясь соображениями престижа, ввязалась в войну, бескорыстно помогая славянским братьям – сербам!
Николай II знал об этих коллизиях, несмотря на успокаивающие телеграммы своего родственника кайзера Вильгельма, что «его вынуждают вести войну», а сам он «чист перед Богом». Знал он и о том, что уже в первые годы правления Вильгельма II появился план «Серединной Европы», немецкого протектората, включавшего территории Малороссии и Новороссии. Второй рейх планировал, что «…эта задача должна была решаться за счет территории России».
После «миролюбивых» заявлений Вильгельма Николай II продолжать комедию не стал и начал всеобщую мобилизацию. По сути, на всем протяжении царствования Николая II Европа вела жесткую борьбу с Российской империей, используя экономическое «оружие» – внешние займы, торговые тарифы, биржевые атаки, идеологическое «оружие» – измышления и клевету западной прессы на Россию, и самое настоящее оружие – подпитку оружием «пятой колонны» – разного рода анархистов, эсеров, большевиков внутри страны. Мировая война должна была стать решающей атакой на империю Романовых. И эта атака началась – Николая II втянули в Первую мировую войну!
Разве все это не похоже на современное противостояние Европы с Россией путем введения санкций, клеветы в прессе, поддержки либеральной оппозиции – «пятой колонны» деньгами и ведения, по сути, гибридной войны по границам нашего государства? Как сто, двести, пятьсот и семьсот лет назад, во времена псов-рыцарей, Русь – Россия находилась и находится в постоянном цивилизационном противостоянии с Европой.
К сожалению, ничего не изменилось!
Еще в 1913 году, за год до начала войны, в Германии вышел секретный документ «Военный закон» об усилении германской армии, в котором говорилось: «Наш новый Военный закон есть не что иное, как распространение дела военного воспитания германского народа… Священный долг наш – отточить меч, вложенный нам в руку, и держать его готовым, как для защиты себя, так и для нанесения ударов нашему врагу. Надо заставить народ проникнуться мыслью, и приучить его думать, что наступательная война с нашей стороны есть необходимость».
Как видим, Германии оставалось лишь найти повод для развязывания наступательной войны.
И далее в «Военном законе»: «Мы помним, что провинции древней Германской империи – графства Бургундия и Лотарингия – находятся еще в руках французов; что тысячи наших братьев – немцев в Балтийских провинциях стонут под славянским игом. Вернуть Германии то, чем она некогда владела, – это национальный долг». «Военный закон» предполагал соответствующие методы: «Следует позаботиться вызвать волнения на севере Африки и в России. Это хорошее средство для поглощения сил противника. Восстания, организованные в военное время политическими агентами, должны быть тщательно подготовлены материальными средствами».
Будущее показало, что так все и произошло. Забастовки рабочих в Петербурге в июле 1914 года, как раз перед началом войны, затем события февраля и октября 1917 года.
20 июля (2 августа – по новому стилю. – А.Л.) 1914 года в столице в Зимнем Дворце был отслужен молебен, на котором присутствовали главным образом офицеры в походной форме. По окончании молебна император Николай II объявил о начале войны, буквально повторив слова Александра I в 1812 году:
«Офицеры моей гвардии, я приветствую в вашем лице всю мою армию и благословляю ее. Я торжественно клянусь, что не заключу мира, пока остается хоть один враг на родной земле».
Народу император Николай II объявил о начале войны с Германией с балкона Зимнего дворца, выходившего на Дворцовую площадь.
В этот же день указом Николая II Таврическая губерния была объявлена на военном положении. В Севастополе ввели комендантский час, а на Южном берегу Крыма – светомаскировку.
21 июля (3 августа – по новому стилю. – А.Л.) 1914 года губернатор Тавриды Н. Лавриновский издал обращение к населению Таврической губернии, в котором говорилось:
«Все силы нашего Отечества напряжены для борьбы с врагами. По призыву царя народ русский встал, как один человек, и наши доблестные войска пошли в бой с германцами и австрийцами на защиту Престола и Родины. Святое дело народной войны потребует от нас многих жертв. Свою жизнь и кровь принесут на алтарь Отечества наши воины. Мы же, все те, кого не коснулись непосредственно тягости войны, обязаны исполнить свой первый и священный долг – оказать посильную помощь больным и раненым воинам…»
В сознании всех и каждого зазвучало тревожное слово «война»! На вокзалах страны звучала медь духовых оркестров, речи военачальников и плач женщин, прощающихся с мужьями и сыновьями…
С началом войны произошел рост патриотических настроений среди населения: в Симферополе и Ялте прошли шествия в честь России и Императора. Одновременно в губернии ужесточился полицейский режим. Телеграммой министра внутренних дел Н. Маклакова предписывалось:
«Следить за настроением населения и за деятельностью злонамеренных лиц, сеющих в его среде ложные и возбуждающие слухи… пресекать в зародыше все аграрные и погромные движения, нарушающие общественный порядок…»
Главнокомандующий войсками великий князь Николай Николаевич повелел: «…подавлять всякие народные беспорядки быстро и решительно в самом их начале, для чего войскам предписано самое энергичное содействие гражданской власти».
Германия, объявив войну России, в тот же день вторглась в Люксембург, рассчитывая разгромить Францию, прежде чем неповоротливая Россия сможет мобилизовать и выдвинуть к границам свою армию. В двух словах этот план изложил император Вильгельм II: «Обед у нас будет в Париже, а ужин – в Санкт-Петербурге».
Газеты печатали сообщения с фронта: «7 августа 1914 года немцы захватили бельгийский город Льеж. 20 августа германские войска взяли Брюссель и вошли в соприкосновение с англо-французскими войсками…» На Восточном фронте – Русском театре военных действий германские войска захватили город Калиш. 5 августа 5-я армия Юго-Западного фронта наступала широким фронтом, имея центром наступления город Львов: 21 августа нами был взят Львов. В начале сентября 1914 года на австрийском фронте у Равы-Русской наши войска взяли «30 орудий, более 8000 пленных, огромные склады огнестрельных и продовольственных припасов. Генерал Брусилов свидетельствует, что войсками проявлено высшее напряжение, стойкость и доблесть». Захват Галиции воспринимался в России не как ее оккупация, а как возвращение отторгнутой части исторической Руси.