Море не горит
Шрифт:
Случай будто сам предлагал мне совершить задуманное, стоило только сделать выбор, согласиться с волей обстоятельств…
Я мешкала. Что сделать? Вызвать скорую? Тогда бы все раскрылось – мой муж узнал бы об измене. Спасти Марка самой, вытащить его из воды? Я могла – я умела плавать. Но ведь я хотела его убить – и вот он, тот случай, который мог помочь мне совершить идеальное убийство. Все, что произошло на озере, было несчастным случаем. Никто не знал о том, что мы были здесь, едва ли кто-то нас видел.
Я оглянулась – ни души. Тишина резала слух. Я вновь посмотрела на воду. Сколько минут прошло? Возможно, Марк уже был мертв. Тогда, если я достану его тело из воды, история будет уже не о спасении.
Я стала думать о последних минутах жизни Марка. Он сам был виноват в том, что произошло. Нужно было оставить меня, позволить мне уйти. Нужно было прервать эту связь, угнетавшую нас обоих. Но он решил поступить иначе – он решил продолжить эту цепь из лжи, усугубив тем самым наше положение. Его выбор привел его к смерти…
Внезапно все мысли оставили меня – едкие, вязкие, они вдруг сделались тугой тишиной, которая сдавила мне горло. Мне хотелось убежать отсюда, скрыться, – мерзость происходящего была почти не по силам моему рассудку. Где-то за деревьями, там, где была автомобильная дорога, раздался гудок – он был коротким, далеким, но показался мне резким в этой оглушающей тишине, и я вздрогнула, обернувшись.
Замысел и действие – только их союз рождает преступление. Задуманное слишком часто становится действительностью…
Глава 19
Горячий душ полностью избавил меня от дрожи. В ту ночь я не спала. Мне казалось, все во мне кричало о том, что я совершила нечто ужасное, хотя я старалась ничем не выдавать своего состояния. Наутро лицо мое было серым, под глазами – темные круги, даже щеки как будто впали. В полдень у меня был эфир. Я приложила немалые усилия, чтобы вернуть своему лицу привычные черты. Начинался обычный день. Я не знала, как мне его прожить.
Горькое, непреодолимое, свинцовое чувство вины накрыло меня в утро после того дня. Я оставила Марка, я не попыталась его спасти. Испугавшись того, что кто-то в любую минуту может появиться на берегу, я поспешно собрала плед и остатки еды в корзину, бросила их в машину и уехала, уничтожив следы своего пребывания на озере.
– Что я сделала? Господи! Что я сделала?.. – сами собой шептали мои губы.
Его вина в произошедшем уже не казалась мне такой очевидной. Воля случая сыграла злую роль, и я почти бездумно поддалась ее наставлениям. Марк погиб, и моя вина в его смерти была очевидна. Если вечером я старалась оправдать себя, то наутро все мои доводы стали пылью прожитого дня. Замысел и случай – их союз стал почвой для воплощения мыслей.
День тянулся долго, минуты косолапо переваливались в пространстве. Эфир я провела довольно неплохо, хотя в горле было сухо и вода не спасала. В обед кто-то упомянул имя Марка, меня передернуло. Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Ноги стали ватными, в голове загудело. В уборной я облила виски и лоб холодной водой. Мне хотелось все исправить.
Необходимо было все исправить!..
Когда рабочий день наконец завершился, я поехала к озеру. Преступник ведь всегда возвращается на место преступления?
Я остановила автомобиль на обочине дороги и до озера пошла пешком. Вокруг было тихо. Водная гладь едва серебрилась в переливах сумерек. Тишина резала уши. Он мог уже быть на поверхности воды. Нужно было вытащить его, если этого еще не сделал кто-то другой…
Тела не было. Некоторое время я ходила вдоль кромки воды, поднималась на мостик, однажды даже вернулась к автомобилю. Все здесь было, как и накануне, не было каких-либо следов, которые бы указывали на то, что здесь был найден труп человека, – не была примята трава, не было явных следов протекторов. Ночью шел дождь, дорогу размыло. Я не могла ничего решить, сердце бешено колотилось в груди, разрывая грудную клетку. Как я могла додуматься до такого? Как я могла довести себя до этого? Я убила… Убила…
В глубинах сознания трепетала мысль, что я совершаю ошибку. Вернувшись, я подвергала себя риску. Я не могла оказаться в тюрьме – у меня был сын, была семья. Я не думала о них все это время. Теперь же я была в ужасе от своей легкомысленности.
Но и бросить тело Марка, сделать его пропавшим без вести… Было ужасно. Чудовищно. Жестоко.
Конец ознакомительного фрагмента.