Море Осколков: Полкороля. Полмира. Полвойны
Шрифт:
– Для костра нам не обойтись без сухого дерева, – произнес Анкран. – Может, поваренок подскажет, где его раздобыть?
– В Торлбю я б тебе показал, где оно продается, – огрызнулся Ярви. На самом деле – не показал бы. Для этого всегда имелись рабы.
– Чем выше, тем должно быть суше. – Сумаэль перешла на рысь, и Ярви потащился за ней. Соскользнув под горку, он выбрался к краю белоснежной, чистой от деревьев прогалины, с откосом на той стороне. – Может быть, там, наверху…
Она припустила дальше, выбежала из-за
Она застыла, обеспокоенно уставившись под ноги.
– Стой! – позади на пригорок выбежал Ничто, одной рукой хватаясь за дерево, другой – за меч. – Это река!
Ярви посмотрел вниз, и от ужаса вздыбились все волоски на его теле.
Лед загудел, защелкал, заходил под башмаками. Сумаэль повернулась, и река протяжно застонала, а ее глаза, моргая, обратились к нему. Их отделяет всего-навсего хороший шаг, может, два. Ярви сглотнул, не отваживаясь вдохнуть полной грудью, и протянул к ней руку.
И прошептал:
– Ступай потихоньку.
Она сделала шаг и, не успев даже вскрикнуть, исчезла подо льдом.
Сперва он замер на месте.
Потом его сотрясла судорога, словно тело само решило рвануться за ней.
Взвыв, он остановил свой порыв и, припав на четвереньки, подполз туда, где она провалилась. В черной полынье плавали осколки льда, и никакого признака девушки. Он обернулся через плечо: в буране снежных хлопьев Джойд скакал по камням вдоль берега.
– Стой! – взвизгнул Ярви. – Тебя не удержит!
Что-то сдвинулось, промелькнуло под ледяной коркой, так ему показалось, и он подтянулся на руках, пропахивая лицом снег, расчищая порошу – но, кроме черноты, ничего не увидел, только пара пузырей скользнула подо льдом.
С берега на реку выскочил ошалелый Анкран, проехался, раскинув руки, и остановился, когда под ним загудела скованная морозом поверхность. Ниже по течению взбивал ногами снег Ничто, устремляясь к голой мозолине льда, сквозь которую торчали острые камни.
Надо всем нависла цепенящая тишина.
– Где она? – прокричал Ярви. Ральф лишь таращился с откоса, беспомощно шевеля губами.
На сколько возможно задержать дыхание? Никак не на такое время, это точно.
На его глазах Ничто отошел на пару шагов от берега и высоко поднял меч, острием вниз.
– Ты спятил? – взвизгнул Ярви, не понимая, в чем дело.
Разумеется, так оно и было.
Меч устремился вниз, вверх взметнулись брызги, Ничто упал на лед, его свободная рука метнулась в воду.
– Есть! – И он выдернул из реки Сумаэль – та повисла, как тряпка в струйках замерзающей воды, – и волоком подтащил
– Дышит? – проорал Ярви, ползя на четвереньках из боязни уйти под лед самому.
– Как понять? – Джойд, на коленях, склонился над ней.
– Щеку ей ко рту прислони!
– Вроде бы нет!
– Ноги ей задерите! – Ярви выкарабкался на берег и, перебирая свинцовыми коленями, помчался вдоль замерзшей реки.
– Что?
– Вверх ногами ее переверните!
Джойд оцепенело поднял ее за лодыжки, голова девушки болталась в снегу. Подскочил Ярви, просунул ей в рот два пальца и начал водить ими вверх-вниз и по кругу, стараясь пропихнуть их как можно глубже в глотку.
– Ну давай! – он рычал, роняя слюну, упирался и тянулся как мог. – Ну!
Один раз он видел, как мать Гундринг делала то же самое – мальчишке, упавшему в запруду у мельницы.
Тот мальчишка не выжил.
Сумаэль не шевелилась. Холодная и бескровная, уже будто труп, и Ярви неистово шипел сквозь стиснутые зубы все без разбора молитвы, сам уже не зная кому.
Он почувствовал ладонь Ничто на своем плече.
– Любого из нас ждет Смерть.
Ярви стряхнул его руку и давил, наваливаясь сильнее.
– Давай же, ну!
И вдруг, сразу и без перехода – так просыпаются дети – Сумаэль дернулась и кхекнула, изливая воду, потом сипло втянула в себя полвдоха и выкашляла воду опять.
– Боги! – Ошарашенный Ральф сделал шаг назад.
Ярви был изумлен не меньше его и уж точно никогда раньше не был настолько рад пригоршне холодной рвоты в ладони.
– Отпускать меня собираетесь? – прохрипела Сумаэль, ее глаза закатывались вбок. Джойд выпустил ноги девушки, и та скорчилась в снегу, оттягивая ошейник, кашляла и отплевывалась – и ее начала колотить жестокая дрожь.
Ральф глазел, рот раскрыв, будто стал свидетелем чуда.
– Ты – просто чародей!
– Служитель, – проурчал Анкран.
Ярви не желал, чтобы все ковырялись в его ранах.
– Ее нужно согреть.
Они мучились, пытаясь высечь огонь небольшим кресалом Анкрана, рвали с деревьев мох на трут, но все вокруг было влажным, и несколько искр так и не занялись. Каждый по очереди пробовал браться за кремень, а Сумаэль смотрела горящими, как при лихорадке, глазами и дрожала все сильнее, пока не стало слышно, как хлопает ее одежда.
Джойд, который некогда каждое утро растапливал печи в пекарне, ничего поделать не смог, ничего не смог и Ральф, который разводил костры на всех побережьях моря Осколков, в ливень и шквал, и даже Ярви предпринял заранее обреченную попытку, стискивая кресало бесполезным обрубком, пока не изранил все пальцы под шепот молитвы Анкрана Тому, Кто Возжигает Пламя. Но боги на сегодня покончили с чудесами.
– Может, выкопаем укрытие? – Джойд покачнулся на корточках. – Как в тот раз, в метель?