Море, поющее о вечности

Герасимов Александр Васильевич

Голод, постоянный голод! Изредка царю зверей удавалось перекусить грызунами или другой мелкой добычей, но насытить столь крупного хищника это не могло. Стремясь добыть пищу, он в итоге подобрался ближе к человеческому жилью… И хотя напасть на деревню не решился – слишком много было там людей, – пару коз удалось задрать и унести прежде, чем на него устроили охоту взбешенные селяне.

Оставаться на месте было небезопасно, и лев покинул свои привычные земли, устремляясь то на юг, то на восток – все дальше от родного логова.

Однажды он почуял

ненавистный запах, напоминающий о боли и страданиях. Лев замер, оскалившись. Где-то впереди не спеша пробирался сквозь заросли вереска старик с палкой и большим мешком. Зверь был слишком зол и голоден, потому напал без раздумий. Человек даже не успел понять, что произошло, как мощные челюсти одним укусом раздробили его череп.

Это оказалось самым простым пиршеством за долгое время. Такая добыча была доступна хромому льву… Однако его горький опыт подсказывал, что люди могут быть очень опасны, когда вооружены или держатся группами. Лучше всего – караулить отдельных странников, женщин и детей.

Даже по меркам своих сородичей этот лев был настоящим великаном. Подобных зверей становилось все меньше, ведь люди издревле устраивали на них охоту. Словно в отместку, гигантский хищник теперь сам вышел против людей.

Если бы не искалеченная лапа, такого бы не произошло. Однако рана часто гноилась и начинала болеть, что еще больше распаляло зверя. Без конца страдая, он не мог выслеживать свою привычную добычу и так постепенно превратился в безжалостного людоеда.

Древний инстинкт, заложенный самой природой, подсказывал ему постоянно менять свое место. Уходить все дальше и дальше от родных мест, где львенком он беззаботно резвился в траве и игриво покусывал хвост матери за кисточку… Если бы зверь продолжил подолгу бесчинствовать в одном краю, охотники выследили бы его и забили копьями. А так он совершал длительные переходы и время от времени объявлялся то тут, то там.

В землях, куда приходил людоед, всякий раз исчезали люди и домашние животные. Однажды он набрался храбрости, вломившись ночью в стоявший на отшибе дом. Небольшая семья не успела дать серьезный отпор хищнику и вся погибла. Наевшись до отвала – редкая удача! – лев не стал отдыхать, а сразу же покинул место охоты.

День за днем зверь шел вперед, нигде не задерживаясь. Он все более ожесточался: такая жизнь была ему не по нраву. Болела лапа, а одна из недавних жертв, молодая женщина, отбивалась ножом, оставив на морде льва глубокие порезы и лишь чудом не задев глаз. Раны были не опасны для жизни, но каждое новое увечье все сильнее будило гнев хищника.

Нападения льва становились все более дикими и кровавыми. Порой он убивал больше, чем требовалось для насыщения. В этом не было ничего удивительного, ведь вся его злоба брала начало из страданий. Хоть животным неведомы ожесточенность и пороки людей, но, загнанные в угол, они тоже способны сломаться.

Увы, в целом мире не нашлось никого, кто бы помог этому огромному зверю.

Хищник вдруг остановился, его ноздри затрепетали.

Где-то там в сумерках, далеко впереди, была добыча.

Детеныши? Человеческие?

Прямо в лесу… Легкая охота и никакого сопротивления. Нежное мясо.

Зверь опустил морду, негромко фыркнул и принюхался. Его хвост пару раз хлестнул по земле. Затем, не издавая больше ни звука, лев быстрым шагом направился туда, где находились ничего не подозревающие дети.

Вокруг быстро темнело. Ночь – лучшее время для нападения. Сегодня грозный охотник наестся вдоволь.

***

– Не хочется мне что-то спать, – вдохнул Ясон, подвинувшись ближе к огню. – Какой смысл в том, чтобы сторожить по очереди, если никто не собирается ложиться?..

Он оглядел своих спутников. Все мальчишки сидели вокруг костра. Одни заканчивали жевать свой ужин, другие праздно глядели на язычки огня, однако ни у кого на лице не читалось и признаков усталости.

– Весь день шли, а я еще бодр и весел. Готов быка побороть, – кивнул Кастор.

– Если только убежать от него, легконогий ты наш, – с трудом пережевав жесткий кусок высушенного мяса, ответил ему Полидевк.

Не говоря ни слова в ответ, Кастор выхватил остатки ужина из его руки и сделал вид, что собирается доесть все мясо сам. Полидевк навалился на брата, пытаясь вернуть еду, а остальные захохотали.

– Просто гора уже близко, а там и победа нас дожидается, – жизнерадостно сказал Меланион. – Поэтому все такие бодрые.

– Ну, до победы еще далеко. Жаль, не успели дойти до цели сегодня…

– Не ворчи, Нестор. Ты прямо старик какой-то!

– Просто беспокоюсь, вдруг нас опередят.

– С нами Ясон. Все будет хорошо, – заметил Полидевк, отвоевавший свое мясо. На кусок в руке он глядел с нескрываемой нежностью.

Царевич Иолка смутился от услышанного. Это было неожиданно, но очень приятно: оказывается, ему доверяют, на него готовы положиться!

Еще недавно он жаловался Аталанте по любому поводу и ставил собственные прихоти выше ее мнения. А что теперь? Не просто занял победное место в играх, но и повел отряд товарищей, которые готовы безраздельно ему верить. Он изменился за короткое время – и наверняка к лучшему.

Теплое чувство на миг поднялось в груди Ясона, но мальчик ограничился лишь ответом:

– И все-таки давайте спать. Завтра на рассвете выходим, чтобы не терять времени. Кто будет дежурить первым?

– Я могу.

– Ну нет. Полидевк, пока мы спим, наверняка съест все припасы своего драгоценного братца.

– Эй, я вовсе не такой обжора!

– Тогда давайте первым посижу я. Все равно в сон не клонит.

– А зачем вообще это нужно, Ясон? У вас тут что, волки водятся?

– Да это чтобы Полидевк по сумкам не лазил ночью, понятное дело!

– Не перебивай, Кастор. И перестань, никому уже не смешно. Смотри, я правда съем твою еду, но уже из вредности.

– Да прекратите вы. В общем, первым сторожить…