Море согласия
Шрифт:
Тем более достойно сожаления отставание нашей художественной литературы, которая по настоящее время очень редко еще обращается к историческому прошлому туркмен.
Конечно, большим достижением туркменской советской литературы являются широкие полотна, посвященные коренному историческому повороту в жизни туркменского народа — Великому Октябрю, гражданской войне и близких к ним по времени историческим событиям. На первом плане здесь стоит «Решающий шаг» Берды Кербабаева, глубоко и правдиво раскрывший в ярких образах живых людей, сложный путь патриархального туркменского дайханства к социалистической революции. Заслуженно пользуются большим интересом у читателей также романы «Судьба» Хидыра Дерьяева, «Братья» Беки Сейтакова. Эти работы имеют большое познавательное
Но читатель понимает, что XX век не появился на пустом месте, что он порожден закономерным процессом всего длительного и сложного развития человечества. Советские люди хорошо сознают великую преемственности событий и идей. Нам чуждо нигилистическое пренебрежение к прошлому, мы дорожим и гордимся славными делами наших далеких и близких предков, своим тяжелым трудом подготовивших невиданные успехи современной цивилизации. Наш читатель хочет не только узнать о прошлом из учебников и научных исследований, но и ощутить его «весомо», грубо, зримо» на взволнованных страницах исторического романа, повести, поэмы, хочет увидеть, услышать людей прошлого, понять и почувствовать их горести и радости, их чаяния и стремления.
А что могут предложить наши библиотеки читателю, интересующемуся художественным изображением прошлого Туркменистана? Несколько работ, посвященных Великому Махтумкули и больше почти ничего... Мы сильно отстали от Узбекистана с его историческими романами Айбека и Бородина и повестями Явдата Ильясова, но говоря, уже о многочисленных грузинских, армянских, украинских исторических романах. До каких же пор будет продолжаться это отставание? Ведь история Туркменистана во всяком случае не менее насыщена крупными историческими событиями, захватывающими сюжетами, чем история любой другой страны.
Такие мысли неизбежно возникают при чтении романа Рыбина «Море согласия».
Роман посвящен развитию русско-туркменских отношений в районе Каспийского моря. В центре повествования — известная экспедиция капитана Н. Н. Муравьева на восточное побережье Каспийского моря и в Хиву через туркменские степи.
Сюжет романа развертывается на широком историческом фоне. Вместе с героями романа мы попадаем то ко двору стареющего шаха Ирана — Фетх-Али, то во дворец кровавого хивинского хана Мухаммед-Рахима, то в Тифлис и Баку, то в пески восточного побережья Каспия. Жестокая борьба наместника Кавказа Ермолова за подчинение независимых горских племен и феодальных ханств, русско-иранская борьба в Закавказье, хивинско-иранская борьба за туркменские земли... Да, древний «Бахр-е Хазар», «Хазарское море», качавшее на своих волнах я ладьи князя Олега и остроносые разинские челны, издавно было морем вражды и крови. Предательства, убийства, шпионаж, свирепые казни, взаимные кровавые набеги и тысячи других преступлений омрачали его берега. А издали уже тянула к Каспию свои хищные щупальца расчетливая английская дипломатия...
Гуляет свежий ветер над седым Каспием; гонит штормовую волну, срывает с гребней клочья белой пены, мчит стройные русские корабли под андреевским флагом, раскачивает на волнах тяжелые геми хищных и изворотливых персидских купцов, подгоняет туркменские рыбацкие ладьи и груженые нефтью киржимы. Вздымает ветер вихри пыли на берегах, разносит черный дым пожаров, засыпает песком лужи крови на месте разоренных аулов, сушит слезы на щеках исстрадавшихся людей.
Сурова, неприветлива природа туркменского побережья Каспийского моря. Нет хлеба. Если не подвезут муку из Астрахани или рис из Гиляка, пойдет бродит» меж старых, почерневших кибиток и соломенных шалашей костлявый призрак голода. Ценою нечеловеческого труда завоевывают себе люди втой земли право на полунищую жизнь среди мертвых солончаков и песчаных бугров, поросших редкими кустами саксаула.
В этот бедный край тянутся со всех сторон жадные до грабежа, злобные руки захватчиков. Вот с далекого
А навстречу, с юго-запада, из Астрабада, вторгается в туркменские степи Гамза-хан во главе пышного и кичливого шахского воинства, Где грубой силой, где подлостыв он стремится накинуть смертную удавку на шею прикаспийских туркмен, обратить их в таких же бесправных я забитых полурабов, какими давно уже стали приниженные, придавленные ханами и вельможами простые люди — райяты. Подкуп, лесть, вымогательства, шантаж, тайны» убийства, зверские пытки и казни — все пущено в ход, ничем не брезгают Гамза-хан и его высокие покровители, за плечами которых встает зловещая тень английских колонизаторов.
Но хоть сурова, неласкова прикаспийская земля, она — мать, она — родина. Глубоко пустили корни в эту землю туркменские племена, накрепко срослись с нею. Здесь лежат кости дедов и прадедов, здесь ребёнок впервые узнает материнскую ласку, красоту синего неба над отцовской кибиткой, здесь юноша впервые, задохнувшись от радостного волнения, встречает глаза любимой. И сотни лет прикаспийские туркмены насмерть боролись за бедную, но свободную жизнь на родной земле.
В начале XIX века их положение было очень тяжелым. Несколько окрепшие после феодальных смут XVIII века Хива и Иран были много сильнее, чем разрозненные, разобщенные туркменские племена. Не за богатство, не за порабощение других народов воевали в это время прикаспийские туркмены — за жизнь. Стоял вопрос о самом существовании их.
Наиболее способные руководители прикаспийских туркмен настойчиво искали выход. А найти его было на легко. Объединение племен южной Туркмении, наметившееся было в самом начале XIX века, в пору восстания 1803 года оказалось непрочным — не было социально-экономической базы. В этих условиях необходимо было искать внешнюю опору.
Некоторые из туркменских деятелей пытались обеспечивать покой на туркменской земле, играя на противоречиях Хивы и Ирана. Такой путь (близкий к пути грузинского полководца и политического деятеля Георгия Саакадзе) избрал Султан-хан Джадукяр. Незаурядный политик, опытный и способный военачальник, он долго лавировал между Хивой и Ираном, пережил к успехи и неудачи, узнал радость славы, обманчивую ласку властителей, позор поражения и плена, служил он то хану, то шаху, не раз с чужеземными войсками являлся на родную землю, поневоле неся гибель и страдания соплеменникам, и, наконец, погиб бестолково от рук вчерашних союзников. И получилось так, что смерть этого человека оказалась случайным и неприметным эпизодом, ничего не изменившим в борьбе туркмен с врагами.
Другую дорогу избрал Кият-хан — один из главных героев романа «Море согласия», самый видный руководитель прикаспийских туркмен в первой половине XIX века. Через всю свою бурную жизнь он пронес твердое убеждение, что единственным спасением для прикаспийских туркмен является сближение с Россией, и всегда твердо шел этой дорогой.
Кият-хан родился в 1762 году, в семье кузнеца, благодаря своим выдающимся способностям к 1819 году стад одним из наиболее известных и авторитетных вождей при каспийских йомудов. Давние связи соединяли его с русскими. На их стороне он участвовал в русско-иранской войне 1804— 1813 годов. В 1813 году Кият-хан впервые ездил на Кавказ для переговоров с русским командованием. И вся дальнейшая его жизнь была тесно связана с Россией.