Море волнуется раз…
Шрифт:
– Дай и мне! – пискнуло в кусте.
– Что знает этот старикашка? – продолжало доноситься из веток, – видишь, как он усох? Далеко ли он распустит свои струи? А вот я знаю все деревья в этом лесу, а они – все деревья, до которых дотянутся их корешки или подземные ниточки грибов, их оплетающие! Вот это получше вашей телефонной связи будет! Видишь, я даже ваши эти смешные штуки знаю! – писклявый голосок звучал уморительно гордо, и если бы не сюрреалистичность ситуации, Олег, пожалуй, рассмеялся бы.
Он некоторое время молчал. Существо в кустах выжидало. Потом Олег прочистил
– Чего тебе дать?
– Знааамо чаво! – нараспев пропищало из кустов. – Волосок девы морской!
– Зачем всем вам волосы моей жены? – тихо спросил Олег.
– Ну, это уж наше дело, зачем! Вам-то, людям… Эх… Это тебе так повезло. А вот мы настоящих морских дев давно уж не видали. А у тебя из кармана так вкусненько пахнет, соленой водичкой… Ну дааай… – пропищало существо.
– А ты мне что? – вступил в торг Олег.
– Так говорю же – все разузнаю, ежели была тут, то где, когда и куды потома делась.
Олег задумался. Если все это действительно не симптомы его потенциального знакомства с психушкой, то, пожалуй, волосы стоит экономить. Еще не понятно, со сколькими глазастыми существами придется вести переговоры.
Его раздумья прервал смешок и плеск в ручье:
– Так-так, – раздалось бульканье и скрипение. – А ну-ка брысь отседова, мелюзга! Чего попрошайничаешь! – Ручей, видимо, обращался к существу в кустах.
– Ну что вы, дядя Ручей, ругаетесь? И поговорить нельзя? – обиженно прошуршало носиком-веточкой существо и еще больше скривило один глаз.
– С белками иди разговаривай! А в дела старших не лезь!
В кустах снова зашуршало, и Олег видел, что существо затаилось, но не исчезло полностью.
– Ну, так вот, – продолжило из ручья, обращаясь к Олегу, – Озерный Дух мне сказал, что она приходила сюда плавать, хвост полоскать вчера ночью, как водится в полнолуние. И еще в прошлое полнолуние тоже приходила.
– Хвост полоскать? – Сглотнув, переспросил Олег.
– Ну, ясное дело, что не плавники! – сердито булькнуло из ручья, – ей же плавать надо. Ей тяжело все время с ногами быть, они плохо дышат и сохнут. Хвост надо мочить каждый день, но плавать-то тоже надо. Уж не знаю, как она его у вас там в городе мочила…
– В ванной, – машинально сказал Олег. И ему тут же представилась картина, как во время долгих сидений там у его прекрасной жены вдруг появлялся рыбий хвост вместо ее стройных ножек и торчал из наполненной купальной пеной ванны. Его передернуло.
– Так вот, – недовольный, что его перебивают, продолжал Ручей, – Озерный говорит, что вчера от нее пахло чуть иначе. А потом она пела! Потом обратилась и ушла.
– Пела? Что пела? Куда ушла?
– Пела морскую песню свою. Ах да, ты же вообще в этом ничего не понимаешь… Когда морская дева поет свою песню, она соединяется с духом рода. Так что не знаю, что теперь с ней. Но искать ее надо ближе к морю. Она возвращается домой.
– Домой? В Приморье?
– В Океан, дурень!
«В океан, – подумал Олег, и представил мысленно карту, – где она быстрее всего сможет добраться до моря, соединенного с океаном?» Он спросил:
– А что она скорее выберет: холодную воду или теплую?
– Не знаю… Я-то сам ее не видел. Им обычно безразлична температура воды, лишь бы не кипящая и не лед. Думай, где вы познакомились, и рассуждай из этого. У нее есть, скорее всего, какая-то излюбленная территория. Морские девы могут плавать везде, но предпочитают какие-то конкретные места. А теперь и подавно, когда ваше проклятое семя все загадило вокруг себя!
Последняя фраза прозвучало зло.
– Каково им среди груды вашего мусора плавать? А когда вы льете в воду вашу отраву, они гибнут!
«Гибнут, – пронеслось у Олега в голове. – Марина, наверное, никогда не была в здешних морях, – подумал он, – а вдруг она там наглотается чего-нибудь и… Нет!» – он постарался отмести эту мысль и снова обратился к Ручью.
– Что еще удалось разузнать, как и где искать ее?
– Это все, – булькнул Ручей.
Не успел Олег разгневаться, как из кустов снова раздалось попискивание.
– Ну, что я говорил! Давай волос мне – не прогадаешь!
Ручей издал недовольное бульканье, а Олег поднялся, вынул из кармана прядку и подошел к кусту.
– А какие гарантии твоих источников? Я хочу знать все! Любые следы, любые зацепки!
– Не сумливайся в нас! – гордо донеслось из куста, – моя братия дело знает!
Из ручья снова хмыкнули, но тише.
Олег одарил куст волосом и повторил четко еще раз свою просьбу. Мордочка пропала, и все вновь стихло. Ветер потрепывал веточки куста, ручей мерно журчал. Ничего не выдавало признаков только что произошедшего.
Олег вспоминал, какой Марина становилась накануне своих отлучек. Только сейчас он обратил внимание, что она бывала раздражительнее и чувствительнее. Он списывал это на усталость или женский цикл. И тут ему пришла в голову странная мысль, он не помнил, чтобы видел у Марины месячные. Конечно, поначалу они не все время проводили вместе, и эти дни могли просто не попадать. Да и мужчины редко бывают внимательными к таким вещам. Однако последние месяца три они виделись почти каждый день, и Олег не мог припомнить никаких неудобств, обычно связанных с женщиной в такие дни. Это его смутило. Впрочем, рассудил он, стоит ли смущаться таким деталям, когда оказалось, что каждое посещение ванной супругой сопровождается появлением у нее рыбьего хвоста!
Он сел на корточки неподалеку от куста и стал ждать шорохов. На этот раз ожидание заняло чуть больше времени. Однако теперь Олег уже не тешил себя надеждой списать все происходящее на буйство фантазии.
Кусты снова зашевелились. В темноте он увидел мерцание глаз, голос не замедлил последовать:
– Уф! Ну всех поднял! Такие дела… – он как будто немного запыхался, – мои видели ее.
Олег напрягся в ожидании.
– Видели, как превратилась на берегу, собралась и ушла. Но она была немного другая, чем, когда раньше приходила. Я не очень-то разбираюсь в циклах морских русалок, но видимо, у нее наступила какая-то особая фаза. В общем, направление движения есть. Сколько было непрерывной подземной сети, столько проследили. Сейчас попробую описать.