Море житейское
Шрифт:
– Коль, мне надо ужин готовить.
Коля идет за мной на кухню.
– Давай я тебя научу стряпать. Суп умеешь варить?
– спрашивает он.
– Я научу. Поставь воду, она закипит, а дальше я сам не знаю.
Я чищу картошку, а Коля делает любимое дело - разыгрывает меня. Он выходит потихоньку на крыльцо, потом громко хлопает дверью, заходит:
– За тобой пришли.
Я покупаюсь:
– Кто?
– Два друга в кожаных пальто.
Из разряда таких шуток у него есть еще, например: он сообщает, что меня ищут. Я думаю, кто это меня ищет? Коля
Варится картошка. Коля изучает программу телепередач, ничего достойного внимания не находит, но телевизор на всякий случай включает.
Картошка сварилась. Коля поет:
– Спрячь за решетку бутылку с закуской, выкраду вместе с решеткой. Это, знашь, раньше пели: «Спрячь за высоким забором девчонку, выкраду вместе с забором». Но бутылку лучше: выкрал, выпил, выкинул, а с девчонкой возиться.
– У тебя есть юмор, не связанный с выпивкой?
– Есть. Дура девка, не дала, баба б новая была.
– А такой юмор, чтобы не связанный ни с выпивкой, ни с женским вопросом?
– Есть. Карбюратор засорился, свечи не работают, в клапанах большой зазор, и цилиндры хлопают. Но в этом-то что интересного? Или...
– Он думает.
– Шоферов дерет резина, трактористов магнето, шнеки, деки комбайнеров, а электриков никто. Но про работу неинтересно. Я работаю, да еще про работу говорить, когда жить? Мы на пилораме часами сидим, и вся баланда про баб и выпивку, ну, может, еще начальство поматерим, да «Из зала суда» почитаем. Везде же так. Ну, с наступающим!
Я отдергиваю ногу, Коля промахивается, но тут же находится:
– Опять от меня сбежала последняя баба по шпалам.
– От тебя?
– Это стихи. А так, чтоб от меня сбежала, ты что!
– Положить тебе картошки?
– Никогда!
– восклицает Коля и добавляет: - Не откажусь.
Но не ест. Все курит и курит. Я гоняю его к форточке.
– Жену надо бить, - говорит он, - я у Лескова читал. Один немец на русской женился и не бил. Она думала, что он не любит, если не бьет. Ну, он ударил, потом у нее же в ногах валялся. Прочти для пользы дела.
А у меня так: удар глухой по тыкве волосатой - травинка в черепе сквозь дырку прорастет.
– Я не верю, чтоб ты мог кого-то ударить.
– Кабы не доводили. А уж если доведут!
– Смотрит в окно.
– Вроде дождь должен собраться, хорошо бы, сырое не пилим, день сактируют. А ты чего на пилораму не приходишь? Где карандаш? Бумаги нет? Да я на газете нарисую. Тут школа, шэ буква, сельсовет, дальше направо, а дальше не рисую, там услышишь. А как на территории искать, нарисую. Тут помельче надо, сам рисуй. Рисуй квадрат. Пиши: торцовочник, веди от него линию к лесу, рисуй квадрат, пиши: склад пиломатериалов. Дальше линии не надо, делай прямоугольник, пиши: бревнотаска, тут дай я сам, тут пилорама, тут цех - два, тут пилим брус и лафет.
– Что такое лафет?
– Это только с двух сторон, очень невыгодно. Вчера пять бревен пропустили, на карачках уползли. Меня в магазин гоняли, специально хожу в мазаном, чтобы очередь расступалась.
На очереди песня.
– «Как часто балдея средь ясного дня, я брел наугад...», слышь, брел наугад по каким-то протокам. «И родина щедро поила меня», - тут Коля себя обрывает, с упреком говоря: - Как же «щедро поила», не больно-то!
Мысли Коли скачут. Он будто и сам чувствует, что вот-вот сломается, и торопится сказать, спеть побольше.
– Чего-то хотел тебе еще рассказать. Чего-то запел и Тасю вспомнил. А Тасю зачем?! А! Тася беззубая к нам приходила, говорит, в Барановщине глухая Сима картошку копала. Бригадир мимо шел, говорит: «Здравствуй, Сима». Та говорит: «Да вот картошку копаю». «Замуж тебя, Сима, надо». Она отвечает: «Надо, надо, пока не замерзло». Мы до уржачки хохотали. «Я ухожу, - запевает опять Коля, - сказал мальчишка ей сквозь грусть, ты жди меня, я обязательно вернусь. Ушел совсем, не сделав в жизни первый шаг, домой вернулся в цинковом гробу. Рыдает мать, как тень стоит отец, ведь ты же был для них еще юнец, совсем юнец. А сколько их, не сделав в жизни первый шаг, домой пришли в солдатских цинковых гробах».
– Может, тебе постелить?
– Ты что? Мне до сна как до лампочки. Я все могу, могу паять, варить, клепать, вообще могу командовать парадом. У меня мастер был нервомотатель, он провел меня по вредной сетке и гонит алюмишку варить. И все меня допрашивал, а я допросов не терплю. «Пил вчера?» Отвечаю: «И завтра буду». Это один вариант ответа. А у меня есть второй, на все случаи жизни, сейчас научу, налей.
– И поет: «Из полей доносится: “Налей”». Хватит, на ночь оставь. Ну, за нас с вами и за хрен с ними! У меня мотоцикл был «Урал». И я на нем бывал, и он на мне бывал, а все живу. Он меня от гангрены спас. Строгал на фуговочном, палец отдернуло. Хватились отвезти - бензина нет. Так я же еще свой «Урал» и завел. Приехали в больницу, говорю доктору: «Палец вам на холодец привез». Он заматерился, говорит: «Ты дошутишься». А я говорю: «Я и не стараюсь долго прожить».
– Коль, а что это за ответ на все случаи жизни?
– Это из трех слов?
– Ты еще про мастера рассказывал. Как ему отвечал.
– А как еще ему отвечать?
– Коля передразнивает мастера.
– «Скажи, Николай, как ты мог убить человека?» Отвечаю: «От того и пью». Вообще надо отвечать: не пью и не тянет. Не пьют многие, а не тянет далеко не каждого. А-а, - радуется Коля, - из трех слов! Например, спроси меня что угодно. Спроси, спроси. Ну, например: «Зачем ты, Коля, ночью по крыше ходишь?» Я не хожу, но спросить-то можно. Спроси!
– Зачем ты, Коля, ночью по крыше ходишь?
– Так надо, - отвечает Коля и кричит: - Два слова-то, два! Не три, два! Три, три, и дыра будет. Давай еще спроси. Ты ответ заучил?
– Так надо?
– Да! Давай спрашивай.
– Зачем ты, Коля, пьешь?
– Так надо. Еще! Спроси: зачем ты, например, Коля, на дерево полез или, например, спроси: зачем ты, Коля, на дерево не полез, и какой ответ? Так надо! И все! И все отскакивают. И в душу не лезут. Например, чего я в баню хожу или чего не хожу, как будешь отвечать, заучи на практике.