Морегрина: Бежать. Потерять. Погибнуть. Возродиться
Шрифт:
Выдав мне полный разнос, Инесса Витальевна отворачивается и направляется к входной двери. Протягивая руку к металлической наполированной ручке, она резко оборачивается к девушкам, мгновенно надевшим улыбки, и громко произносит:
– Наряжайте кукол побыстрее. Мы сегодня и так задержались.
Она права, думаю, уже стоя на своем рабочем месте и глядя в одну точку. А ведь мы все, как куклы, стоим на витрине жизни.
Вот и ты, лохматый. Опять пришёл. Снизу
Мне так хочется выйти и погладить это одинокое создание. Мы разговариваем только взглядами:
– Пёсель, ты голодный?
– Да, очень, хозяйка!
– Можешь подождать, пока я выйду?
– Я готов ждать тебя вечно, добрая приносительница сарделек, ты теперь моя хозяйка.
– Вечно не надо, а вот ещё два часа – да.
– Два часа. О, я готов ждать вечность! А сардельки будут, хозяйка?
– Вас собак не разберёшь. Ну, вечность, так вечность. Жди!
– А сардельки будут?
– Будут тебе сардельки, только не прыгай на стекло, балбес. Тебя сейчас прогонят.
Обезумевший от предвкушения обнимашек и сарделек, бездомный пёс прыгает на витрину и оставляет на ней следы от мокрых лап. Конечно, охранник не может этого не заметить.
– Стой, прекрати, хватит, – тихо пшикаю я: – Тебя сейчас прогонят!
Я уже вижу, как над Пёселем нависает наш сторож-громила.
Немое кино, которое разворачивается по ту сторону витрины на моих глазах, становится невыносимо гадким.
Охранник пытается прогнать собаку. Всё тщетно. Голодному псу обещали сардельки, и он не планирует даже сдвинуться с места. Спустя пять минут, начинаю различать бранные слова сквозь витринное стекло, и вот настаёт момент, когда упитанный мужчина пускает в ход палку.
Мои лицо и руки становятся горячими от подступившего жара. Щемящее чувство жалости. Марина внутри меня уже готова выскочить из бутика и прекратить этот ужас. Разбить витрину. Сорваться на помощь к хвостатому бедолаге!
Но Морегрина и что-то ещё внутри останавливают и укладывают все порывы на лопатки.
Морегрина верна убеждениям и амбициям, она не позволит мимолётным событиям изменить ход своей судьбы.
Она помнит про ту, пока ещё робкую и едва заметную дорогу, в новое будущее, о которой сказала незнакомая книга:
«…Держи листья и цветы мечты по ветру. Лови эфиры шансов. Дерзай. И мечта вынесет тебя на орбиту, где смелые восторженные и упрямые кормят с ладони звёзды. Держись своей мечты!»
Закрываю глаза. Не могу сдвинуться с места, но и видеть этого
Но Пёсель отчаянно лает, охранник все более рьяно кричит и… Хлопки… Эти страшные хлопки. Я понимаю, что бедолагу прогоняют дубинкой, и, чувствуя на щеках горячие слезы, внутренне прошу, чтобы пёс убегал.
Тишина! Открываю глаза.
Громила-страж замер, а над побитым псом склоняется брюнет в джинсах и сером пиджаке. Незнакомый мужчина бережно берет пса на руки и несет в наспех припаркованную сияющую иномарку.
Сосредотачиваю всё своё внимание на этой сцене. Что же дальше? Сердце вот-вот вырвется из груди, и я побегу вслед за ними.
Незнакомец словно слышит, как я трогаю рукой стекло и тихо произношу: «Пёсель, пусть тебе повезёт». Он резко поворачивается, делает несколько шагов назад, что-то требуя от охранника.
Звон дверного колокольчика оглашает, что пристыженный блюститель порядка вернулся. С опущенными плечами и поникшим взглядом, он занимает своё место внутри бутика. Я же не отрываю глаз от мужчины с собакой:
«Ты точно добрый человек, иначе быть не может», – теплю я надежду. Но там, где есть ангелы, всегда появляются и демоны.
Из-за руля выскакивает другой, коренастый пижон в черном пиджаке. Размашисто жестикулируя, он что-то торопливо говорит первому и перегораживает ему путь к задней двери авто.
На моё счастье, высокий брюнет непреклонен. Он настойчиво отодвигает собеседника плечом, аккуратно погружая побитого пса на заднее сиденье машины. Ногой закрывает дверь и бросает в лицо своему попутчику что-то резкое. Блондин в бархате хватается за голову, показывает на часы, корчится и ещё активней жестикулирует.
Вся сцена так красноречива, что я почти слышу, что они говорят.
Ещё пара минут, оба незнакомца садятся в машину и, сорвавшись с места, увозят хвостатого бродягу в неведомые мне дали Матери Городов.
«Прощай, Пёсель. Пусть у тебя будет счастливая судьба. Надеюсь, ты в отличие от меня, не станешь заложником золотой клетки. Уверена, не станешь! Ведь тебя спас добрый человек – другой так бы не поступил!»
Глава 17. Слава
Игорь ведет машину агрессивно. Он лихач по жизни.
Уже пару раз превысил скорость и чуть не сбил голубей, объезжая пробки через дворы.
– Рули аккуратней, – отвечая на рабочие письма с телефона, краем глаза слежу за дорогой, и, когда из-под колес пулей выпрыскивается фонтаном серая голубиная стая, бросаю на друга строгий взгляд.
– Ой, Славян, некогда аккуратничать. Уже опаздываем по полной, – Игорь раздраженно цокает: – Одними ободранными голубями больше, одними меньше.