Мореход
Шрифт:
К счастью, моя девочка стала вкусно зевать, забралась в кресло с ногами, подтянула их под себя, свернулась калачиком и сладко уснула. Большинство разыгравшихся здесь 'нелицеприятных' и развратных сцен остались для неё за кадром.
Так вот, Холана была женщиной совсем не старой и выглядела лет на тридцать, но её портила большая, как ведра обвисшая грудь, слегка выпуклый живот и сальные бедра. Просыпаясь, она позвонила в колокольчик, после чего в комнату вошел мальчишка-раб, который поднёс ей судно для оправки естественных надобностей. Сделав свои дела, та села на кровать,
– Пшё-ёл, - сказала тихо, хрипло и расслаблено, с ленцой взмахнув кистью руки, и раб подхватился с колен, забрал судно и скрылся за дверью.
О том, откуда берутся дети, как это происходит и почему, в Содружестве знает любой ребёнок с довольно раннего возраста, а те из них, которые дорвались к общей галасети, могли видеть и не такое. Вообще-то, в центральных мирах на законодательном уровне существует норма, при которой детям разрешено пользование ПК со специально встроенным фильтром, блокирующим все недетские сайты галасети. За исполнением этой нормы полиция следила строго, а за её нарушение родителям или опекунам грозил солидный штраф.
В нашем доме-корабле лично мне никто ничего и никогда не запрещал, а если случайно нужную мне информацию спамили порнопираты, то за разъяснениями некоторых непонятностей всегда обращался к отцу. К моему счастью, в ответ не слышал слов: Ты ещё маленький, тебе рано это знать, закрой глаза и спрячь голову в песок. Наоборот, тщательно подбирая слова, он разъяснял мне многие вещи, при этом ни грубо, ни вульгарно никогда не выражался.
Когда я учился, то последним предметом общеобразовательной программы шел курс 'Культура половых отношений'. Честно говоря, многое в нем не понял, возможно потому, что закончил школу раньше срока, не в четырнадцать-пятнадцать лет, как все, а в двенадцать, когда моя половая зрелость ещё не наступила. Ко всему прочему, отца уже рядом не было, и подсказать ответы на неясные вопросы было некому.
Илана тоже потеряла маму в неполные семь лет, а после этого кто и что ей мог объяснять? А ведь она сейчас входит в тот самый любознательный возраст, когда дети начинают задавать взрослым неудобные вопросы, пытаясь докопаться до истины. И что мне ей отвечать? Ведь в условиях домашинной цивилизации, ни о культуре половых отношений, а тем более о безопасном сексе даже речи не идет. Мало того, насколько мне известно из учебного курса, эти отношения сейчас вообще интимными не являются, в семьях местных дикарей взрослые занимаются сексом на глазах своих детей, даже самых маленьких.
Впрочем, из того же изученного мною курса известно, что и во многих развитых цивилизациях, но в большинстве своем на планетах фронтира, сексуальные отношения носят весьма и весьма свободный характер. Там возраст сексуального согласия* наступает в двенадцать-тринадцать лет.
*
Так что не завяжу я моей девочке глаза и не заставлю прятать голову в песок. Она только физиологически ребёнок, а по понятиям толерантного общества центральных миров Содружества - подготовленный убийца с высокими пси-способностями. Пускай не сегодня, но завтра-послезавтра, она сама всё постигнет и во всём разберётся, но будет это уже не так, как мне бы хотелось, и не так, как учил меня мой папа. Поэтому-то, отвечать на вопросы в меру знаний и понимания процессов, всё равно придется.
А в это время зашевелились и в другой спальне. Обнаженная младшая жена, стройная девушка лет двадцати, склонилась к паху супруга, взяла в рот его вялый член и стала вначале облизывать, а затем сосать, заглатывая глубоко в рот. Между тем мужчина громко задышал и тоже не остался безучастным, он перевернулся, широко раздвинул ей ноги и подмял под себя. Под его ритмичные движения она вскрикивала всё громче и громче.
– Ой! А я знаю, что они делают, - вдруг услышал голос проснувшейся Иланы.
– Что?
– Ты не знаешь?!
– она посмотрела на меня, как на дебила, - Детей они делают, вот что! Моя мама точно так же кричала, когда спала с твоим папой, а я услышала, заплакала и прибежала. И мама сказала, что ей совсем не больно, а еще сказала, что взрослые так делают деток. Вот!
– Да знаю я все, знаю, - потрепал её по кудрям, - Но всё равно, это взрослые игры. Папа говорил, что детям ничего подобного делать нельзя, будет неприятно и очень больно, особенно девочкам. Был даже случай, когда девочка вот так заигралась со старшими мальчиками, у неё что-то там внутри нарушилось и пришлось в регкапсулу положить.
– А я знаю, когда мы станем взрослыми, - отвернув мордашку от голопроекции, она посмотрела куда-то верх, при этом что-то прикидывая.
– Когда?
– В тринадцать лет, когда из писи первая кровь пойдет. У меня через два года, а у тебя пойдет вот-вот.
– Ерунда все это, кровь - у девочек, а у мальчиков кое-что другое, такая белая сметанка.
– Сметанка? А она вкусная?
– заинтересованно спросила она.
– Откуда я знаю, - пожал плечами.
– Даш попробовать?
– Посмотрим, - пробормотал я, - только учти, ни в тринадцать, ни в четырнадцать лет человек ещё никакой не взрослый.
– Ну как же, - возразила она, - тебе уже четырнадцать, а тебя и на рынке, и везде все считают совершеннолетним, ведут дела. Так Фагор говорит.
– Потому что думают, будто мне шестнадцать лет, а совершеннолетие для мужчин здесь в пятнадцать. Только ты никому обо мне не проболтайся, пусть так и думают, ясно?