Мореход
Шрифт:
– Ясно-ясно! Только Фагор говорит, что многих девочек в двенадцать уже замуж отдают...
– Забудь!
– оглянувшись на старика и увидев, что тот напялил на голову шлем симулятора и находится в нирване, опять развернулся к Илане и твердо заявил, - Еще лет пять ни о каком замужестве и речи быть не может!
– И ладно, - она беспечно махнула рукой, а в её глазах сверкнула весёлая искорка, - И зачем мне замужество, если муж у меня уже есть.
– Это кто же такой?
– спросил чисто на автомате, между тем, зная ответ наперед.
– Как кто?
– она
– Ну-ну, - буркнул и непроизвольно дернул головой, при этом опять стал двигать голопроекции, бездумно наблюдая за жизнью дворца.
Старшая жена так и лежала поперек кровати, широко раскинув ноги и руки, младшая уже одевалась и собиралась уходить, при этом хозяин дворца сидел на кровати, уперев руки в бедра, и о чем-то размышлял.
Тем временем на кухне жизнь шла своим чередом. Молодой раб растопил печь и наносил воды, после чего сначала с одной из помощниц поварихи уединился за ширмой, затем с другой. Их пыхтение было слышно даже сквозь потрескивание дров. Затем на кухню заглянул какой-то воин, который за что-то обозлился на раба, треснул подзатыльник и прогнал за дверь. После этого кивнув расплывшейся от жира поварихе, стал расстегивать штаны и направился за ширму, опять пыхтеть. Но это было еще до того, как проснулась Илана, а сейчас там все были заняты работой.
В других контролируемых помещениях - кабинете хозяина, еще одной спальне и столовой было пусто, зато проснулся тот самый молодой воин, сын и наследник цезарха. Он потянулся к какой-то верёвке, свисающей с потолка, и стал её усердно дергать, при этом в невидимую из видеокамеры дверь кто-то заглянул и сказал:
– Сейчас все будет исполнено, господин.
Буквально через минуту на кухне появился ещё один молодой раб, который забрав со стола приготовленный поднос с бокалом и маленьким кувшином, направился на выход.
– Рэд, ты обратил внимание?!
– толкнула меня Илана.
– На что?
– Он плюнул в бокал, ты видел?!
Несколько позже прокрутил повторно запись и увидел, как молодой раб свершил сие деяние быстро и незаметно. Для меня это было удивительно, так как потомственный раб учудить подобное никак не мог. Правда, Фагор потом подтвердил, что никакой он не потомственный, его ребенком привезли работорговцы с какого-то острова, и со свежим клеймом на щеке продали в дом цезарха.
– Рэд, смотри, это что же такое?! Разве мальчик мальчику может делать ребенка? Фу, гадость какая.
Да, в комнате молодого господина творилось полнейшее непотребство. Тот выпил бокал какого-то напитка и снял из себя трусы, а плевавший раб не задавая никаких вопросов тоже освободился от штанов, стал раком и уперся локтями в табурет. Затем, молодой господин склонился и окунул свой возбудившийся член в маленький кувшин с маслянистой жидкостью, после чего пристроился к заднице раба.
– Действительно, гадость, - с отвращением согласился, - Как-то увидел таких в сети и показал папе, а он при этом сильно ругался и обзывал их 'голубыми педерастами'. Папа тогда говорил, что для воспроизводства себе подобных и для удовлетворения
– Рэд, - дернула меня за рукав Илана, - раба в этом винить не надо, ты же сам говорил, что он есть обычный бессловесный скот.
Уж не знаю, что из этих наблюдений вынесла маленькая девочка, треть жизни прожившая в бездне космоса, но лично у меня на душе остался неприятный осадок. Совсем не такими разнузданными, пошлыми и циничными виделись мне отношения в доме воспитанного потомственного аристократа. Например, с детства зная воинский этикет, сформировавшийся в армейской среде за тысячелетия, больше чем уверен, что офицер не имеет права раздавать подчиненным зуботычины, а эпоха и уровень цивилизации здесь ни при чём. Между тем цезарх вызвал в кабинет одного из сержантов, вдруг обозлился на него, выскочил из-за стола и ударил кулаком в лицо. М-да, мой папа, сержант ВКС, такого обращения к себе никогда бы не стерпел.
Оказывается, в течение трёх последних докад подразделения цезии находились на армейских сборах, устроенных эпархом. Кто-то из солдат внутреннего гарнизона что-то натворил, о чем доложили вернувшемуся домой цезарху, вот он и разошелся.
Как бы там ни было, но самой симпатичной в этом доме мне показалась младшая жена хозяина. И не только внешне, но и вела она себя культурней и более всех сдержанней, к рабам относилась ровно и без крика. Фагор говорит, что она младшая дочь правителя соседней цезархии и, видно получила совсем другое воспитание, чем укоренившееся в этой семье. Данный факт радует, значит не все в этой империи такие идиоты, каким является глава этого дома.
В общем, по результатам всех наблюдений могу сказать одно - разочарован, поэтому не видел смысла в нашем дальнейшем здесь пребывании, ничему нужному мы больше не научимся. Решил ночью ликвидировать цезарха и убраться, пора было спускаться с гор и двигать к центру цивилизации. Однако, подслушанный вечером разговор, непосредственно касающийся нас, заставил план несколько изменить, а проведение операции ускорить.
В рабочем кабинете друг напротив друга расположились хозяин дома и его сын-наследник и вели малоинтересный мне разговор. Вдруг в дверь постучались, вошел раб, низко поклонился и доложил:
– Господин, прибыл викарий Сатар, просит принять.
– О! Давай!
– сказал хозяин кабинета, при этом переглянулся с заметно взволнованным сыном.
Это меня тоже заинтересовало, поэтому все шесть голопроекций отодвинул в сторону, а изображение кабинета приблизил и увеличил. В дверь вошел сравнительно высокий воин со шрамом на подбородке. Судя по приличному пластинчатому доспеху и мягким полусапожкам, это был офицер.
– Господин!
– он боднул головой и выпрямился.