Морфей
Шрифт:
Часть II: Коппелиус
I
20 мая 1990
Здравствуй, дорогой брат мой Миша!
Мне дошли тревожные вести через наших общих хороших друзей и знакомых, будто бы у тебя появился некий новый друг, который очень дурно на тебя влияет. Говорят, что ты окончательно помешался на своих животных, но я-то помню, что ты с самых ранних лет, можно сказать почти с самого рождения, мечтал стать зоологом.
Однако они ещё и говорят, что наш фамильный дом превратился в зоопарк, если не сказать в свинарник, и что ты истратил почти все деньги, заработанные честным трудом мной и нашим отцом. Братец, будь любезен, найди, наконец, себе работу и прекрати висеть на шеи покойных!
Но не упрекать тебя я хочу в этом письме. Хотя мне очень хотелось бы знать, почему, почти за десять лет, ты ни разу не навестил меня, своего старшего брата и по совместительству последнего живого родственника. Надеюсь, причина весьма веская и даже достойна уважения, ибо если не так, то ты и сам в каком-то смысле животное, однако не будем об этом.
Я хочу поделиться с тобой жуткой и фантастической историей о том, как я попал сюда. Возможно, ты, как и все остальные, считаешь меня всего лишь пациентом психиатрической лечебницы, иначе говоря – безумцем. Однако дочитай же это письмо до конца и вынеси свой окончательный вердикт: он для меня очень важен, и если ты хотя бы только напишешь ответ, небольшую весточку, то принесешь мне неописуемую радость, и я прощу тебе десять лет отсутствия. И если в моём рассказе ты узнаешь своего нового «друга», то незамедлительно покинь наш дом и держись подальше от лесов, а лучше возвращайся в свою Москву, но и там опасайся даже парков!
Свою историю я начну с того момента, когда наши пути разошлись, к величайшему сожалению, кажется, навсегда. Как помнишь, меня забрали в армию сразу после школы. Не буду описывать свои армейские будни, но я там остался и стал снайпером-диверсантом, так что можно считать, что мне было там очень даже неплохо. Как говорится, нашёл своё место.
Через пять лет наш отец погиб от несчастного случая, и я, быстро оформив все нужные документы, отправился домой. Ты в это время был в каком-то, уже не помню, университете, как сказала мать, в самой Москве (!) на зоолога. Признаюсь, я тогда отнёсся к такому скептически, так как куда можно пойти работать с образованием зоолога? Учителем биологии? Или в зоопарке кем-то там? Да, ты меня в каком-то смысле переубедил, но всё-таки твой корм за счёт своих заумных статей, во-первых, мал, во-вторых, скоро кончится. Ты ведь всё равно используешь мои деньги. А как будешь получать пенсию?
Похоронив отца, я ещё пару лет помогал матери, прежде чем и её забрала хворь. Так дом стал моим, хоть я и не был этому особо рад из-за скорби и ещё некоторым причинам. Например, я не мог вернуться в армию, чтобы сохранить дом от различных неприятных вещей, которые случаются с пустующими зданиями. Наш дом многое для меня значит, и вижу для тебя тоже, раз уж и ты остался в нём, поэтому я не мог не остаться.
За службу я (теперь ты) получал приличную военную пенсию, поэтому в деньгах не нуждался.
Дом навивал мне приятные воспоминания. А ты помнишь, когда мы были детьми? Замечательное было время, не правда ли? Мне говорят, что собираются застраивать наш район. Я искренне надеюсь, что это не так. И с каких пор одинокий дом у опушки стал городским районом? Не понимаю!
Тёплые воспоминания греют меня и здесь. Они заменяют мне окна, излучающие приятным и тёплым светом, когда меня закрывают в палату с мягкими стенами.
Выгляни в окно, если ты читаешь это в своей спальне. Видишь родной лес? Стволы его вековых деревьев тянутся к небу, кажется, будто бы они стояли там уже целую Вечность, образуя непроницаемую человеческому взгляду стену, скрывающую либо необыкновенные чудеса, либо зловещие тайны, ужасающие даже самых отважных путников. Помнишь, как мы смело и безрассудно убегали туда? Тогда это было воистину невероятным путешествием! Я ценил это; ценю и сейчас. Хочется хотя бы на один день вернуться в то, кажется, давно прошедшее и забытое время.
Много чего ещё можно вспомнить приятного и написать в данном письме, однако всё же я пишу скорее предостережение.
Через полгода скорбь начала утихать, и мне захотелось завести хозяйство, иначе безделье и меня свело бы в могилу. Как это сейчас называется – стать фермером? Наши родители никогда не имели никакой скотины, только разве ты однажды уговорил их купить здоровую собаку. Когда я вернулся домой, её уже не было. Мать сказала, убежала в лес, когда ты уехал. Но что-то я отвлёкся.
В кратчайший срок я накупил животных для приличной жизни за городом: свиней, коров, кур, собак на всякий случай и кошку уже скорее для себя, чем для хозяйства. Решил, уход за ними отвлечёт меня и развеет тоску, которая обрушилась на меня, когда я остался дома один. Так и было. Ещё производимые продукты я либо потреблял сам, либо, что ещё, пожалуй, лучше, продавал, тем самым становясь немного богаче с каждым месяцем.
Помню, примерно через год, я написал тебе и в письме спросил, почему ты не возвращаешься обратно в родной Леснийск, на что ты ответил, что останешься в Москве навсегда и не собираешься возвращаться вообще никогда. Я тогда был очень зол и не хотел видеть тебя, написав свой гневный ответ. Как так можно!? Даже ни разу не посетить могилу своих родителей! Теперь же я тебя прощаю. Ты мой единственный родственник, как и я твой. Мы должны держаться вместе. Быть такому или нет – уже на твой суд. Может, ты не хочешь иметь ничего общего с пациентом местного дурдома? Как бы то ни было, знай, в любом случае ты мой младший брат и я тебя за всё прощаю.
Потом начали происходить странные и зловещие вещи по ночам. Собаки без умолка лаяли, как обезумевшие, словно сходили с ума, петух не кукарекал с рассветом, а кошка боялась выйти из дома, даже пряталась с наступлением темноты, хотя раньше такого не было, даже наоборот, ранее она любила гулять по ночам. Тогда я не придал этому особого значения, а зря и очень зря!
Примерно через неделю после начала странностей меня мучала бессонница. Конечно, она усугублялась надрывным лаем собак, однако ранее мне удавалось уснуть и под него. Сна не было ни в одном глазу, но при этом я чувствовал себя, словно уже сплю, а потом зачем-то решил взглянуть на лес из окна спальни.
Подойдя к окну, я стал вглядываться в таинственную ночную чащу, пока краем глаза не заметил незнакомца, стоящего у ворот. В тот момент, он показался мне самым обычным человеком, который пугал исключительно тем, что стоял ровной походкой глубокой ночью у моих ворот с сопровождением беспрерывного лая.
Я ему крикнул:
– Эй! Уходи отсюда! Быстро! Милицию вызову! Или из ружья стрелять буду!
Незнакомец продолжал стоять своей ровной походкой, пугающе смотря на меня, или, вернее сказать, повернувшись лицом в мою сторону. Его немой взгляд вызывал панику, невольно перерастающую в нервный страх. Поэтому я, задернув штору, пошёл за старым отцовским ружьем, лежавшим в родительской спальне. Помнишь его? Заряжать его не стал, хотел только припугнуть, да и самому успокоиться надо было.
Когда я вернулся, подошёл к окну и отдёрнул штору, меня охватил животный ужас так сильно, что я, не в силах кричать, просто упал на пол, судорожно держа перед собой ружьё. За окном стоял Он! Тот незнакомец всё с той же ровной походкой. Будто бы этаж был первый. Получается, его рост как минимум метров шесть!
Я несколько дёрнул за курок, забыв, что не зарядил ружьё, и пополз назад. Он же застыл за окном. Я дополз до выхода из спальни, встал, закрыл дверь (не помню зачем) и побежал за патронами туда же, где лежало ружьё. Взяв из коробки один, я зарядил ружьё, и попытался взять ещё немного своими дрожащими руками, но они, словно нарочно, выпадали из них, поэтому я захватил только один.