Морфы
Шрифт:
Я пробовала возражать, что снов про падение с высотки сотни каждую ночь, но всё оказалось проще — на каждого волонтера специалисты-теоретики выписывали маршрут на всю ночь вперед — слетит раньше, заменят, невелика беда. Но промахнуться мимо маршрута нельзя. По сути, нас за веревочку тянули через череду локаций, и осознать это было ой как неприятно.
Пашу мы нигде не встретили, и вскоре я совсем успокоилась. Работа казалось довольно простой, хоть и нудноватой, и я никак не могла взять в толк, что сложного для той же Леры в наших прыжках.
Да и Рыба скоро утомилась рассказывать мне небольшие секреты своей летней отработки. По сути, ничего трудного в ней не было. Уже через пару дней я спокойно прыгала в следующую локацию едва только огонек на руле кураторши начинал мигать тревожным красным. Можно было спокойно думать о своем и действовать на автомате — массовка всё равно не слишком интересовала настоящих сноходцев, даже моего куратора. Хотя вот насчет Рыбы я поспешила с выводами. Как оказалось, она не пропускала ни единой мелочи.
Утро третьего дня началось для меня с того, что куратор торжественно вручила мне новый браслет, состоящий из плотно подогнанных друг к другу круглых белых бусин. Все они словно изнутри горели мерным матовым светом.
– Сегодня сама пойдешь, - весело заявила Рыба.
– Перевожу тебя в бывалые. Если не боишься, Ольга.
Боюсь? Если бы она знала, как мечтала я выделиться среди безликой, хоть и полной самых разных лиц толпы волонтеров, чтобы попасть в Университет, то не задавала бы глупых вопросов. Насколько я поняла, этот браслет работал как личный маршрут именно для меня — каждая бусина «перегорала», как только сон заканчивался.
– Тебе не обязательно проходить их все, - добавила Рыба, указывая на то, что я заметила и сама — бусин было не меньше дюжины.
Не нужно и говорить о том, что я прошла браслет полностью.
Вечером — и когда успела потемнеть, лето же, темнеет совсем поздно!
– Рыба встретила меня у выхода из волонтерского центра.
– Это всё равно что гвозди забивать микроскопом, - заявила она.
– Переходи работать в ночную смену, а?
Как оказалось, тем, кто работает в ночную смену, не нужно было ходить в центр волонтерской службы, а в остальном все проходило точно также. Конечно же я согласилась.
– Ночью интереснее, - убеждала меня Рыба, как будто до сих пор не верила, что я согласна.
– Ночью спит больше людей, сны у них разнообразнее, можно и в какой-то необычный попасть. А то и лицом поработать.
Звучало это не очень, но я уже от неё же и знала, что значит «работать лицом» - это тот человек из массовки, что запомнится сновидцу. Или, по крайней мере, может запомниться. Вроде той девочки, что ехала на велосипеде за нами с Пашей и стала жертвой кровожадного сна нашего тогдашнего героя.
Конечно, сыграть «роль со словами» хотелось. Это ведь тоже приближало меня к Университету. Чем больше я буду уметь, тем дальше пройду. А ведь еще бывают сны о других планетах, мирах, сказочные сны и самые вкусные — детские. В детских снах даже массовка была только из бывалых — там всё было настолько живо и наполнено красками, запахами, звуками и светом, что новичок мог заплутать и испугаться.
Все это мне рассказывала Рыба в предыдущие дни, так что я уже предвкушала новые возможности, и уговаривать меня было не нужно. А она все рассказывала и рассказывала, словно не могла остановиться. Здорово, когда человек так очарован своей работой, я так же могла часами говорить о своей мечте — журналистике, так что Рыбу не прерывала, пока мы не дошли до моего дома.
– То есть, я просто ложусь спать и представляю себе центр?
– уточнила я у подъезда.
Рыба яростно закивала.
– Я буду обновлять твой браслет вечером и после окончания смены, - она тактично обошла тему того, когда я должна завершать работу. Но я собиралась обязательно проходить весь браслет. Это же всё равно сны, хоть и не мои — делать толком ничего не надо.
Рыба снова оказалась права — ночью было веселее. Я переставляла себе эскалатор как в метро и прыгала из сна в сон, иногда замечая, как тенями рядом проносятся другие массовщики. Мне даже показалось, что пару раз я видела знакомые лица. В одном сне я видела Веста. Одногруппник Рыбы под радостные вопли толпы свалился с механического быка, уступив свое место светящемуся сновидцу.
– Одна прыгаешь?
– спросил он, садясь на высокий барный стул рядом со мной.
– Ага, - с удовольствием подтвердила я свой особый статус, побренчав перед ним браслетом, где половина бусин уже была темно-красной и потухшей.
– А ты разве не курируешь никого?
– Курирую, - Вест прищурился, словно думал, говорить мне или нет что-то важное. И было непонятно, какое решение он принял.
– Днем. У меня там два серьезных дядьки, я почти уверен, что не перегорят и не слетят до конца месяца, а то и до середины августа протянут. А большего и не нужно.
– А что в августе?
– заинтересовалась я. Сама я собиралась поехать в гости к родственникам, но сомневалась, что это помешает мне волонтерствовать дальше.
Он собирался ответить, но тут мир замерцал — сон прерывался по независящим от нас причинам — сновидец просыпался, и нужно было убираться как можно скорее.
Я уже сталкивалась с таким на третий день. Тогда Рыба едва успела нас с Лерой вытянуть. Говорят, иногда сновидец возвращается в тот же сон, если большинство не успело уйти, но чувство, словно тебя трясло в набитом автобусе по горной дороге никуда уже не девалось. А если человеку начинало сниться что-то другое, то реальность плыла и выбираться из неё было не проще, чем из полного манной кашей бассейна. Несмертельно, но неприятно.
Так что я не стала дожидаться ответа Веста, кивнула на прощание и прыгнула.
Я не сразу поняла, что меня задело. Что-то было в его взгляде такое... Каюсь, не раз анализировала самые крошечные поступки людей, и не всегда правильно. Но сейчас что-то не давало покоя. Я продолжала думать об этом и когда вернула Рыбе браслет и машинально попрощалась до следующего вечера, не тратя по обыкновению полчаса на болтовню. Если это и обеспокоило моего куратора, то она ничего не сказала.
Зато оказалось, что мне еще доступны маленькие радости дневного бодрствования. Отличная погода, прогулка по парку и кормление лебедей булкой — чудесно проведенный день. Спать ложиться после такого дня не хотелось.