Морфы
Шрифт:
Это я запросто!
Он кивнул.
– Почти, - авансом похвалил он.
– Только чуть больше равнодушной скуки. Вроде как я слишком мелок для вашей ненависти. Как таракан.
Это он зря сказал — насекомых я с детства не переношу. Его рот снова чуть заметно дрогнул.
– Хорошо, не таракан. Просто что-то незначительное. Не будем искать подходящую аналогию. Просто я буду следовать за вами, Ольга, а вы слушайте мой голос и делайте, как скажу.
Я кивнула. А что было делать — видно же, что он тут главный. Но свой дебют я представляла иначе. Уж точно
Детские сны совершенно особенные — тут Рыба была полностью права. Как я поняла, мой сновидец никогда не был на Тайм-сквер, выезжая из своего городишки только в соседний, и «русскую красавицу» - приятно, кстати, тоже боялся совершенно необъяснимо. Боялся и всё. Может, потому что не видел ни разу. Сны такая штука — люди не могут контролировать в них ни страх, ни другие чувства, именно поэтому создавать их так непросто. А в детском сне нет еще дополнительной фальши — если сам ребенок не захочет сломать пространство, то оно будет точь-в-точь таким как в реальности. И в море он искупается в самом настоящем, пусть даже в жизни лучше затхлого пруда не видел.
Поэтому и на роль лица им понадобилась настоящая русская девочка, а что и не страшная совсем, так тут мальчишка сам справится.
Сновидец появился передо мной неожиданно. Он просто возник посреди улицы в дюжине шагах от меня и завертел кучерявой головой. Пока его отвлекали яркие краски улицы, но вот они поблекли, словно кто-то приглушил свет. Хотя что я несу — именно это и сделали, конечно. Движение на улице замерло.
Мальчишка медленно повернулся ко мне, но я успела сделать шаг первой, и оттого выглядело так, словно я уже шла. Все прочие стояли словно статуи, и по-своему это было жутко. Я же просто пыталась смотреть с презрением сквозь сновидца, но получалось это плохо. Этот смуглый малыш так испуганно хлопал огромными глазами, что пугать его не хотелось.
«Медленнее иди, каждый шаг со значением должен быть» - раздалось в голове. Словно у меня был специальный наушник. Но ничего такого не было.
Мальчик был напуган, но бежать не собирался, как и просыпаться. Зато вполне мог разреветься — его полная нижняя губа уже тряслась. Вообще-то я не слишком люблю детей, но управляться с ними умею, да и надо было видеть этого темноглазого ангелочка! Так что я наплевала на шипение в голове Кошмарыча и протянула руки к малышу, намереваясь погладить по голове, может взять на руки — как всегда делала с такими мелкими, если они рыдали над своими крошечными печалями рядом со мной. Честно, иногда проще пару минут подержать на руках чужого плаксу, чем слушать его всхлипы над разбитой коленкой!
Я тут вспомнила, что успела напугать его своим холодным видом, и поэтому как можно добрее и очаровательнее улыбнулась и немного наклонилась, продолжая тянуться к нему с утешающими объятиями. Что-то из этого оказалось перебором — ангелочек отчаянно заверещал — и исчез.
Мир тут же помутнел, но прыгать мне не пришлось — меня перенесли вместе с еще несколькими бывалыми прямо под очи Кошмарыча.
– Довела до пробуждения, неплохо, - кивнул он мне и повернулся к следующему, а меня за руку утянула Рыба.
– Вот это да!
– возбужденно зашептала она мне на ухо.
– Ольга, ты просто чудо! Я тоже поучаствовала в сне, а у меня как раз нехватка кошмаров для зачета у Кошмара Кошмаровича! Ты просто счастливый билет, ей-богу!
– А он не разозлился на то, что я по-своему сделала?
– вот теперь я испугалась. И пусть злым этот черный тип не выглядел, но люди часто скрывали истинные чувства.
– Не, - отмахнулась Рыба.
– У нас импровизацию любят. Особенно успешную. Да только не все к ней способны. В любом случае, он бы сразу отругал, если не понравилось бы. Он никого не щадит.
– А что сон короткий, это ничего?
– снова спросила я. Вообще это оказалось таким местом, что чем больше знаешь, тем больше вопросов появлялось.
– Главное, сколько в нем заложено эмоций, - пожала плечами Рыба.
– В этом они просто через край хлестали. Хотя я уже начала бояться, что ничего не выйдет. Но ты справилась.
Слышать это было приятно, но я снова спохватилась.
– А почему мальчик спит днем? Или как там время идет. Ведь иначе?
– Сны живут по иному времени, ты ведь не думаешь, что все эти сны снятся именно этой ночью?
– снисходительно спросила Рыба.
Признаться, именно так я и думала.
К сожалению, как бы моя куратор не пыжилась, объяснить этот временной парадокс не могла. То ли не хотела, то ли — и, подозреваю, тут я попала в точку, просто сама не понимала.
– У нас зачет есть, например, по теории времени, - наконец заявила она.
– Теоретики этот предмет серьезно учат, ну, а мы просто должны приснить Менделееву его таблицу. Это непросто, поэтому на пятом курсе снят, не раньше.
– Да ладно, - не поверила я.
– Вот прямо каждый это делает? Менделеев уже с ума сойти должен был.
– А ты небось думала, ему один раз приснилась таблица, и он прямо проснулся и давай зарисовывать?
– ехидно уточнила Рыба.
– Ну понятное дело, что каждый по несколько секунд снит, а и память у всех разная, поди целиком таблицу присни. Есть и другие варианты сдачи, но те же стихи поэтам сложнее снить. Менделеев — это так, едва на зачет. Хотя есть умники, которые и тут промахивались. Один вон таблицу его дочери приснил.
– Любовь Дмитриевна, наверное, очень удивилась, - машинально ответила я.
– Что так смотришь? Она жена Блока, а мне при поступлении сочинение или анализ текста сдавать. Вот и знаю.
– Вот тогда дивный скандал был, - перестала на меня изумленно таращиться Рыба.
– Так что время — это вопрос к теоретикам. Мне достаточно знать, что только часть снов идет этой же ночью и у тех же, кто именно сейчас спит. Меньше знаешь, крепче спишь, - скаламбурила она.
Я с ней согласна не была, но и спорить не стала.
Как оказалось, как «лицо сна», я могу отдыхать в эту ночь, чем я и воспользовалась. Мне, правда, ничего не снилось. Наверное, устала.