Морг закрыт, расходитесь
Шрифт:
Панагеров появился со своим чемоданчиком и с ходу начал говорить, словно продолжая беседу:
– ...и учтите, господа, что оба генератора работают в частотном диапазоне от десяти до ста пятидесяти герц, но низший порог - от двадцати к десяти - относится к инфразвуковым и воздействует на все живое губительно. Поэтому не советую вам устанавливать такие параметры, которые вызовут не депрессию или эйфорию, а смерть. Впрочем...
– Впрочем, - перебил его Гоша, - все это совершенно лишнее. Вы просто потом покажете нашим клиентам, куда нажимать и что вертеть, но так, чтобы не вывертеть до конца, к чертовой бабушке. Поехали! Как раз успеваем ко второму тайму.
Агаркова влетела в квартиру Мокроусова, как граната с выдернутой чекой.
– Где он?
– прошипела пышногрудая дама, вознесенная на высокий пост в "Августине" умением сметать на своем пути всех без малейшего снисхождения.
– Там!
– ответил советник управы.
– Футбол смотрит.
– Нашли чем заниматься, - брезгливо поморщилась Агаркова, словно они действительно занимались чем-то непотребным.
Из комнаты высунулся Шепталов, в тапочках и пижамной куртке.
– Ты почему ко мне не поехал?
– прижала его к стене Валентина.
– В таком виде?
– огрызнулся тот.
– А Борька рядом.
– Тогда рассказывай. Какой такой Косов? Чего ты ему наболтал? У тебя на плечах арбуз или дыня?
Шепталов забормотал что-то, боязливо оглядываясь на дверь. Мокроусов кисло улыбался. Агаркова все больше мрачнела.
– Вот так, Валентина Даниловна, - закончил рассказ страховой эксперт.
– Мы в шоке. А я вас предупреждал: не надо было выталкивать из окна Баркову!
– Молчи, сам вылетишь!
– У меня первый этаж, - напомнил Мокроусов.
– Давайте что-то решать.
– Косова найдут, - сказала Агаркова.
– А тебе, Юра, придется на время уехать.
– Куда?
– За границу. Иди пока, досматривай свой футбол.
Когда Шепталов вышел, она посмотрела на Мокроусова.
– Его надо мочить, - по-деловому заявила Агаркова.
– Прямо здесь.
– Здесь нельзя. Он мой приятель, - отозвался советник, будто друзей и близких родственников "мочат" исключительно на природе.
– Можно. Снимай галстук. Изобразим дело так, что он повесился. Хорошо бы записочку написать.
– Почему на моем галстуке? И почему у меня дома?
– Ладно, неси веревку. А ночью мы его вывезем куда-нибудь в лес.
– Позвони Бескудникову, пусть кого-нибудь пришлет.
– Сами управимся.
– Вы что шепчетесь?
– спросил эксперт, высунувшись из-за двери.
– В "Дорожном патруле" только что показали три трупа, найденных в одной из квартир на Онежской улице. Среди них - Челобитский. Мне все это не нравится. Я иду сдаваться в милицию.
– Засранец, - сказала Агаркова.
– А страховки? А кто Баркову толкал?
– Вы. Я только руки держал. Боря, пойдем вместе?
Сплюнув себе под ноги, Агаркова бросилась душить эксперта. Мокроусов воротил нос, Шепталов вырывался.
– Руки, руки ему держи!
– кричала Агаркова, но советник убежал в комнату и прибавил громкость в телевизоре. Как раз начинался второй тайм, он не опоздал.
Играли "Спартак" и "Алания". Бело-красные вели со счетом два - ноль. Пытаясь сосредоточиться на футболе, Мокроусов прислушивался к затихающей возне в коридоре. Болельщики на одной из трибун вели себя очень странно, это отметил и комментатор матча. Они возбужденно кричали, ликовали, размахивали флагами, пели, хотя мяч уныло гостил в середине поля. На других трибунах царило молчание. Потом гости устремились к воротам спартаковцев и забили гол. Зловещая тишина сменилась восторженными воплями бело-красных фанатов, засевших в этой ненормальной секции.
– Такое впечатление, что у них не все дома, - сердито откомментировал диктор.
– Впрочем, московские болельщики показывают истинное отношение к футболу.
Ситуация изменилась через несколько минут. Мячом завладели спартаковцы, вошли в штрафную площадку и под радостный гул заколотили его в сетку. Обнимались все - и на поле, и на трибунах. Кроме той секции, где предыдущая эйфория неожиданно сменилась полнейшей апатией. Болельщики там сидели молча, понуро глядя на происходящее. Похоже, они попросту впали в депрессию от того, что их любимый форвард забил гол. Многие из них зажимали ладонями уши, чтобы не слышать криков, другие стали пробираться к выходу. Они торопились, стараясь поскорее выбраться, лица их были искажены... Толпа стала крушить ограждения. Началась давка...
– Я закончила, - сказала Агаркова, входя в комнату.
– Царапался, сволочь.
– Йод в тумбочке, - откликнулся Мокроусов.
– Можете помазать рожу. Экий странный футбол!
– Кретин, - определила свое отношение к нему воинственная дама. Мужиков больше нет, Россия погибла.
– Вы и сокращаете их количество, - отмахнулся советник.
– Что будем дальше делать?
– Ждать полуночи!
– зловеще ответила Валентина.
Давка на стадионе не прекращалась, трещали кости, стонали болельщики, милиция пыталась рассечь неуправляемую толпу и вытаскивала затоптанных, но матч все равно продолжался, словно подтверждая древнюю истину, что все в этой жизни - игра. А со стадиона уходили несколько человек. В центре шел Панагеров, неся свой чемоданчик, рядом - два носатых представителя, а спереди и сзади - охранники. Четыре иномарки уже поджидали их за пределами этого маленького ада. В одной из них скучал Гоша.
– Есть какие-нибудь претензии?
– спросил он.
– Замечания? Будем проводить повторные опыты? Не желаете ли дождаться первомайского парада?
– Нэт, - ответил один из представителей.
– У нас сваи парады, - добавил второй.
– Разумно, - согласился Гоша.
– Чего зря технику портить? Статистов везде хватит. Только шибко не увлекайтесь.
В его машину перенесли две большие коробки, а чемоданчик Панагерова перекочевал в руки носатых. Иномарки разъехались.
– Отчего вы такой невеселый?
– спросил Гоша физика, пока машина мчалась обратно к "Ониксу".
– Тут и ваша доля.
– Да засел в голову этот Адрианов, - проворчал тот.
– Тоже мне, апостол!
– В таком случае вы - Господь Бог.
– Ну, а вы кто же?
– Известное дело, - усмехнулся Гоша, - дьявол.
Панагеров покосился на него, но ничего не ответил. Только начал принюхиваться к табачному дыму.
Глава семнадцатая
Карфаген должен быть разрушен...
Клон видел, как Марго открыла дверь и в квартиру вошли два человека, но не слышал, о чем они говорили. Зато порадовался тому, что решил не торопиться со спуском. Теперь оставалось ждать, когда гости уйдут. Никто из них не походил на любовников, хотя Марго и надела вечернее платье, очень красивое. Но эти типы слишком стары, только ворон пугать на огороде. Из одного песок сыпался прямо на глазах, в инфракрасном излучении. Впрочем, оказалось, что он просто отряхивает веником снег с копыт. Сплюнув, Клон продолжал изучать посетителей, пытаясь определить характер беседы.