Морг закрыт, расходитесь
Шрифт:
– Чего-то непонятно...
– Вы пойдете в один дом - адрес я скажу, - обойдете всех жильцов и... Тс-с!.. Это секрет. Дело серьезное.
– А что дальше?
– попробовал выяснить Косов.
– Ну, сходим мы туда, а потом?
– Он хочет использовать нас как агитаторов, - расшифровал Адрианов. Правильно я говорю?
– Не-ет!
– погрозил пальцем хозяин.
– В управе место мне и так обеспечено. Все уже решено. Осталась только маленькая заминка. Эта пятиэтажка. И-ик, блин!
Косов громко зевнул и толкнул Адрианова в бок:
– Пошли домой, он ужу спекся.
– Тпр-ру!
– Челобитский попробовал подняться, но безвольно опустился обратно на стул.
– Здание в аварийном состоянии. Якобы. Но простоит еще... сколько нужно. А мне поручено уговорить несговорчивых. И вы мне поможете. Есть план. Подробности вам знать необязательно. Потому что я и сам толком ни хрена не знаю... Что за мерзкая водка?
– Последние фразы он уже не произносил, а бормотал. Голова его упала на грудь.
У Адрианова также слипались глаза, но он пока держался, хотя уже давно облюбовал кушетку, до которой, правда, предстояло сделать самый главный шаг в жизни. И не упасть при этом. Косову же, как ни странно, недавний шок придал дополнительные силы, словно открыв внутренние резервы. Пытаясь разобрать слова Челобитского, он начал его тормошить, а тот все бормотал и бормотал, изредка вскидывая голову и глядя на бывшего художника как на инопланетное существо, которому надо непременно налить. Наконец утомился и Косов.
– Ладно, завтра дотолкуем, - промолвил он.
В коридоре хлопнула дверь - это явилась супруга Челобитского, дама пышная и грозная, занимающая в ДЭЗе хлебную должность. Связываться с ней не хотелось никому.
– Ну?
– сурово произнесла она, уперев кулаки в бока.
– Уходим, - прояснил Косов, нежно поднимая Челобитского.
– Не того!
– скорректировала Долматинша.
– Пассаж, миль пардон, мерси!
На сей раз в его заботливых руках очутилась нужная фигура, и дальнейшие выяснения отношений между супругами происходили за закрытой дверью. Что-то грохнуло, но приятелей это уже мало огорчило. Предстоял нелегкий спуск на четвертый этаж. Наконец после долгих прощаний, словно они отправлялись на покорение Южного и Северного полюсов, Косов и Адрианов разошлись по своим квартирам. И время остановилось, покидая, как обычно, всех пьяных и спящих.
Посреди ночи Адрианов очнулся, почесал голову и убедился, что занимает горизонтальное положение на собственном диване. Потом он вспомнил о ста тысячах долларов и погрустнел. Как человек аналитического склада ума он поставил перед собой три главных вопроса.
Во-первых, что делать с такой громадной суммой? Несомненно, она в корне изменит ставший уже привычным образ жизни, и, скорее всего, не в лучшую сторону. Может, для кого-то эти деньги покажутся мелочью на карманные расходы, но Адрианову, по его подсчетам, хватило бы на жизнь и втрое меньше. Ладно, теперь деваться все равно уже некуда. Тогда представим, что это запоздалая Государственная премия: наконец-то Родина оценила его заслуги в области ядерной физики.
Второй вопрос оказался ещё сложнее. Деньги эти непременно станут искать, такими портфелями не бросаются. Возможно, девушка сама украла его. А может быть, она тут и ни при чем. В любом случае рано или поздно выйдут на него, Адрианова. А это - смерть. Алексей Викторович поежился.
И третье... Но об этом он пока не хотел думать.
А почему, собственно, хозяин портфеля обязательно должен обнаружить Адрианова? В Москве восемь миллионов человек, только в этом округе шестьсот тысяч, на Онежской улице - десятки домов, девяносто квартир в подъезде... Круг сужался, как петля на горле. Отбросив скорбные мысли, Адрианов потянулся за сигаретой. И в это время раздался коварный звонок в дверь.
– Началось, - пробормотал он.
– Быстро высчитали.
Резко поднявшись, Алексей Викторович начал судорожно рыскать по комнате в надежде найти что-нибудь тяжеленькое. Затем, подхватив свою дубовую трость, подкрался к двери. Все это время звонок заливался трелью. Неожиданно наступила тишина. Но тут же начал трезвонить телефон. "Обложили!" - с тоской подумал Адрианов. В дверь забарабанили.
– Открываю!
– не выдержав, крикнул Алексей Викторович и щелкнул задвижкой. Он уже приготовился к худшему, но разочарованно обмяк, увидев на пороге растрепанного соседа.
– Пошли за пивом, - сказал Косов.
– Самое время. Звери в джунглях ходят на водопой только ночью.
– Погоди, телефон звонит.
– Это я. Хотел даже через балкон перелезть. А ты помнишь, что нам предлагал Долматин?
– Смутно.
– А вот я, кажется, догадался, куда он метит. Обсудим за пивом.
Но этот разговор, как и само желанное пиво, пришлось отложить. Едва они начали спускаться, как на следующем лестничном пролете - и вновь между вторым и третьим этажами - увидели спящую девушку в лисьей шубе.
– Она, - прошептал Адрианов, останавливаясь как вкопанный.
– Может, другая?
– усомнился Косов.
– Даже снаряд дважды в одну воронку не попадает.
– Снаряды не попадают, а девицы вляпываются. Потому что глупее снарядов. Пошли обратно.
– Еще чего! Не съест же она тебя, даже если проснется?
Косов пошел вперед, и Адрианов был вынужден двинуться следом, хотя и ощущал внутреннее беспокойство. Интуиция не подвела его и на сей раз. Очевидно, Косов, переступая через девушку, случайно задел её, поскольку она вдруг шевельнулась, открыла глаза и испуганно вжалась в угол, посматривая то на одного, то на другого.
– Спокойно, Маша, я почти Дубровский, - сказал Косов.
– А это мой приятель, Раскольников. Убивать и насиловать не будем, не надейтесь. Все в прошлом. Теперь мы скромные люди, идем за пивом. Знаете, как там сказано у поэта: я парень тихий, очень мирный, но, если мне в седьмом часу не поднесут стакан имбирной, я все тут на хрен разнесу! Тредиаковский, кажется. Позвольте полюбопытствовать: не жестковато ли на каменном ложе?
Однако девушка не слушала его болтовню. Она изучающе смотрела на Адрианова и, очевидно, составив о нем какое-то мнение, тихо произнесла:
– Помогите мне.
Косов сразу умолк, поскольку голос её прозвучал искренне и жалостно. Судя по всему, девушка попала в серьезную передрягу. Лицо её - с тех пор как Адрианов видел её последний раз - очень осунулось, в глазах небесного цвета таился страх, а губы пересохли и потрескались, словно она целый день блуждала по раскаленным пескам.
– Чем же я могу?..
– развел руками Адрианов. Ему вовсе не хотелось связываться с незнакомкой.
Косов болезненно толкнул локтем в бок.