Морг
Шрифт:
– Двоих, мальца и его деда.
– Как это произошло?
– Нам нужны были "кролики" для опыта парапсихологии. Поступил новый препарат, с ног валит, душу выворачивает. Дед с мальчиком шли с леса, как раз рощу берёзовую только прошли, а мы тут как тут. Привезли их в "лагерь", раздели донага, накачали препаратом. Малец кричал как подбитая собака, дед кончился через два часа.
–
– Вайцман смахнул слезу.
– Опыт тем богаче, что разные возрастные рамки задействованы. Мальчик начал с ангелами говорить, мы обалдели: голос сорванца лепетал что-то неведомое. Нас едва инфаркт общий не поразил. Деда вынесли, а Петю подключили к датчикам, запустили компьютеры, посадили специалистов. Мальчик такое говорил, что дух захватывало. Это тянуло на сенсацию.
Иосифу Семёновичу жутко захотелось пить. Ветер колыхал занавески, луна пялилась как наглая баба. Весь этот драматический разговор увлёк его до самого каления. Бедный, жестокий мир! Если Бог так всемогущ, зачем на спину человечка ложатся такие грозные испытания?! Есть ли смысл жить свободно и естественно, встретить старость с внуками и сладостями. А что стало с мальчиком, мелькнуло в его сознании яркой вспышкой.
– Что с мальчиком стало?
– Ну так умер. Я ж говорил, что две жизни я загубил. Не люблю слово "загубил"...
– Ты самого человека не любишь.
– Тебе почём знать?
– Опыты и над мышами грех совершать: всё должно идти самым естественным путём, а вы природу насилуете. У нас, у казаков, так говорят: баба не хочет, козёл поумерь свой пыл. Вот я бы вам рога пообломал...
Главврач разрядил ружьё, патроны положил в сейф. Хотелось жутко пить. Он вышел в коридор, прошёл в ординаторскую, которая была открыта в связи с экстренной эвакуации медперсонала, подставил лицо под поток льющейся влаги и смачно проглотил три затяжных глотка. Пропади оно всё пропадом!
Фрагмент 10
Главврач чувствовал себя не в своей тарелке: мало того, он ранил человека, причинил сознательно ему боль, но ещё и эта девушка Олеся очень ему приглянулась. Иосиф Семёнович имел тяжёлые отношения со слабым полом: он был мнителен, ревнив и богопочитаем; но ещё более женщины не любили в нём полную консервативность в сексе. Да, женщинам нужна откровенность, которая идеально ложиться на удовольствия.
– Перевяжи ему клешню, - потребовал Вайцман. Олеся достала бинт и спирт, сделала качественную повязку, ведь не даром проработала санитаркой в санатории. Стас пришёл в себя, поохал для приличия, исступлённо глядя на главврача, курившего с задумчивостью нашкодившего школьника.
– Что ж ты, Семёныч, людей калечишь?!
– голос Стаса жжужал как улий пчёл. Одежда парня была липкой от пота, на полу растеклась лужица тёмной крови.
– Аз Бога ведаю, Стасик, - деловито отреагировал Вайцман.
Олеся повозилась с убитой Любой: закрыла ей глаза, поправила одежду.
– Надо бы её в морг отвести, - Иосиф Семёнович говорил приглушённо, толкая слова в атмосферу.
– Сестра она моя двоюродная, последняя родственница на Божьем свете. Эх, жизнь, зачем ты наносишь такие чувствительные раны, зачем мечом огненным терзаешь сердце человеческое?! Железом по нервам, жуть.
Вместе с Олесей главврач погрузил тело убитой на тележку, дали Стасу снотворное, и двинулись в путь. В коридоре пустой больницы воняло жжёной бумагой. Где-то на верху раздавались детские голоса, смех, кукуреканье человеческой глотки, ржание двуногих лошадей.
– Сеструху убил, змеёныш, - стонал и плакал Вайцман.
– Единая кровиночка, душа в душу жили. Я ведь для неё был как Алёша Карамазов. Я её почитал за святую, пальчики ей целовал, баньку топил, кваску наливал. Убийца! Людей мучил и до меня добрался. Ирод!
Олесе от чего-то сделалось смешно. Такое бывает при сильном волнении, когда ЦНС возбуждена и спускает пар. И она засмеялась с каким-то надрывом, задыхаясь, мня платье и волосы. Жалкий вид мокрого цыплёнка.
– Подруга, да у тебя истерика!
– главврач вытер слёзы, пощупал у девушки лоб. Вот, жар.
Добрались до двери на двор, кое-как перенесли тележку через порог. Вайцман вспотел как медведь, сердце рвалось на волю. Олеся едва не падала с ног.
– Настоящее фэнтези с мертвецом и тремя голодными и злыми неудачниками, - зло сказала девушка и сплюнула на гравий.
Стоял тихий вечер. Тумана не было, но запах серы стоял всё тот же. Гладиолусы и хризантемы обдало первым неожиданным заморозком, по-видимому, от всё тех же бомбёжек террористов. Вдруг заорало радио, тягучий голос властного человека заголосил:
"ГРАЖДАНЕ, СОХРАНЯЙТЕ СПОКОЙСТВИЕ И БЛАГОРАЗУМИЕ! ЗНАЙТЕ: ПРЕЗИДЕНТ ПОЛНОСТЬЮ ВЛАДЕЕТ СИТУАЦИЕЙ, УЩЕРБ УТОЧНЯЕТСЯ, СИЛЫ РЕАГИРОВАНИЯ УЖЕ ЗАНИМАЮТСЯ ПОСТРАДАВШИМИ! НАМ ОЧЕНЬ ВАЖНО ЗНАТЬ, ЧТО ВЫ ПОЛНОСТЬЮ ДОВЕРЯЕТЕ НАМ!"
– Суки, разве раньше нельзя было направить это самое реагирование в нужное русло?! Пока гром не грянул... Ох, святой Никола Угодник, спаси нашу отчизну, выправи нашу лодку!
По бетонированной дорожке добрались наконец до морга. Двери его были раскрыты нараспашку. Горел свет в замусоленном окне, будто кто был внутри.
– Забыли выключить и закрыть, - объяснила Олеся.
Затащили мёртвую. Один из холодильников урчал голосом тракторного двигателя.