Морис
Шрифт:
Поднятый с земли песок, закружившись, стал формироваться в шар, огромная круглая многотонная песчаная сфера стала сжиматься. Снаружи сфера вращалась в одну сторону, а внутри в другую. От этого песчинки терлись, создавая электрические разряды. Шар засверкал, а после Иона и Дул, сидя более чем в тридцати шагах, ощутили на своей коже жар. Шар стал накаляться и краснеть.
– Вся энергия изначально присутствует во всем, – спокойно сказал он. Они услышали его, хотя вокруг все ревело, как будто ты находишься в эпицентре урагана.
От сферы стали отделяться небольшие куски тягучего материала. Они быстро вращались вокруг шара, как планеты по орбите. Сгустки сжимались, сначала в бесформенные комки, но уже через минуту они были идеально ровные. Дети смотрели на зарождение звезды и ее планет. А потом все стало рассыпаться, и лишь маленькая кучка песка, что была в самом центре
– Мы состоим из этой энергии. Нас пронизывают ручейки иной материи, которую мы не видим и не ощущаем, но она позволяет нам ей пользоваться. Ученые не могут нам все объяснить, они многое не видят. Мир не такой простой, как мы привыкли его видеть. Мы существуем в трехмерном измерении, но делая прыжки, мы используем другие законы, – он, пожалуй, рассуждал сам с собой, чем говорил с детьми. – Мы взломали этот код, проникли туда, где в одной и той же точке есть начало и конец, поэтому мы перемещаемся в пространстве. А может и нет, – и помолчав, добавил, – может наоборот – пространство перемещается, а мы стоим на месте, – и от этого нелепого вывода он засмеялся. Да, было над чем подумать. В самом конце он добавил, – мы люди, мы Земляне, и это надо помнить всегда.
11
Вернувшись обратно в Ариадну, он почувствовал себя птицей в золотой клетке. Нани создала для него сказочный дом, настоящий храм. Но больше всего ему понравились цветные витражи. Когда сияло солнце, все комнаты напоминали картинку из калейдоскопа. Это как в детстве, когда, найдя какое-то стеклышко, ты с изумлением смотрел сквозь него, представляя сказку. Вот и сейчас его новый дом был сказкой, в нем было все: и открытый бассейн в нише скалы, и рабочий кабинет, заставленный его отчетами и артефактами, огромный зал для приемов, достойный королей, а еще удивительная кровать. Только в ней он спал редко, привык жаться к стене корабля, поэтому он предпочитал брать плед и уходить к океану. В этом суматошном мире он стал одиноким. Он просыпался и не знал, чем заняться. Он шлялся по берегу, ходил по городу. Его никто не узнавал, ну и прекрасно. Для всех он был легендой, чем-то недостижимым, поэтому если даже кто-то и останавливал на нем взгляд, улыбнувшись, тут же отворачивались, мол извините, ошиблись.
Теперь ему не надо было летать, он просто прыгал из одной точки планеты в другую. Однажды, правда, угодил в ужасный холодный шторм. Не понимая, что произошло и куда его вообще занесло, он прыгнул в открытый космос подальше от этого ужаса, но и там оказалось не лучше: одежда мгновенно замерзла, а глаза ослепил яркий солнечный свет. Пришлось прыгнуть обратно в шторм, создав сферу защиты, и уже после подняться выше облаков и чуточку перевести дух. Да, прыжки не так просты, как кажутся, он уже работал над тем, чтобы при переходе не сразу самому перемещаться, а перебрасывать образ для защиты тела, иначе можно вляпаться в большие, вернее сказать, смертельные неприятности, но над этим надо было еще работать.
Сейчас он перебрался в Японию, давно хотел ее посетить. Оказалось, там ужасно шумно и грязно. Люди бегали как муравьи, туда-сюда, что-то делали, покупали, кричали… «Странные они», подумал Морис и стал спускаться с какого-то балкона вниз. В каждой стране все одно и тоже. Сейчас культура стерлась, от нее почти ничего не осталось. Прилетишь в Париж – те же дома, та же одежда и та же пища. Прилетишь в Москву или Лондон – все одно и тоже. Поэтому для разнообразия, потолкавшись в городе, он прыгнул подальше от суеты. Японский язык он не понимал, его тоже не понимали, приходилось объясняться на пальцах, что, в прочем, большого результата не дало.
Интересно, люди с разным языком порой не могут понять друг друга, а что тогда говорить про другие цивилизации, у которых может быть физиология совершенно другая, да может они и не увидят тебя, так же, как и ты их. Разве ты понимаешь, что тебе говорит дельфин? Нет, ты только чувствуешь его эмоционально, но не более того. «Ладно, встретимся и будем разбираться что к чему», подумал Морис и направился к непонятной вывеске с изображением бойца Кендо. Однажды очень давно его друг побывал в Японии и купил себе зачем-то набор амуниции по Кендо. Наверное, он хотел повесить их себе на стену как рыцарские доспехи, но все же он пару раз показывал приемы, как держать стойку, как атаковывать, защищаться. На самом деле вместо палок раньше использовали мечи, а сейчас используют
Морис зашел. Никого, тихо, только где-то там внутри помещения раздавались резкие крики. Он снял обувь, все было чисто, он не хотел напачкать и, осторожно ступая, прошел в зал. К нему тут же подошел мужчина и, почтительно поклонившись, о чем-то спросил, Морис постарался так же почтительно ответить, склонив голову и не понимая, зачем у него спрашивают. Он просто ответил, что хотел бы посмотреть, а может, если согласятся, то и поучиться. Он ожидал чего угодно, но ему, запинаясь, ответили на ломаном языке. Смысл фразы был понятен. Его спросили, занимался ли он когда-нибудь Кендо. Врать Морис по натуре не мог и сказал, что он действительно прошел несколько уроков. Мужчина кивнул и попросил следовать за ним.
Одеть латы было несложно, к тому же, ему помогли. Но двигаться в них – полная фигня, все мешалось. И так, и этак, он неуклюже повертелся, ну разве что босиком, и то хорошо. Мужчина, что встретил его, строго посмотрел и проводил его в другой зал. В нем находилось человек десять, тоже в таких же доспехах, но Морис сразу ощутил с их стороны какое-то презрение. «Понятное дело – пришел конь в пальто», засмеялись они про себя. Мужчина, что привел Мориса, попросил его встать посреди зала и сказал, что хотел бы посмотреть на его навыки перед тем как дать ответ, стоит ли его учить, а если да, то какому мастеру отдать. Ну, что же, Морис согласился. Он изначально понимал, что это нечестная игра, ведь напротив него наверняка стоял знаток, который сразу же встал в боевую стойку. Морис постарался принять такую же стойку. Да, то, что он помнил от своего друга, слишком отличалось от реальности. Кто-то что-то крикнул, и его соперник мгновенно перешел в атаку. Если бы не боевые навыки Мориса владения клинком, он получил бы хороший удар в ногу, но все произошло иначе. Морис даже не успел подумать, что делать, как интуиция отбросила его назад, внутренняя энергия готова была вырваться, создав сферу защиты, но он сжал пальцы и остановил процесс трансформации. Вокруг загалдели удивленные голоса. Наверное, они не ожидали, что он так шустро уйдет от атаки. Снова крик тренера, и опять партнер Мориса бросился в атаку, но сейчас Морис уже был готов и вместо защиты атаковал сам. Резкий выпад, прыжок в сторону, пусть не по правилам, но через секунду его деревянный меч с грохотом шлепнул противника по спине. В зале повисла тишина. Все смотрели друг на друга и на тренера. Тот подошел к Морису и показал два пальца. «Что он имел в виду?», подумал Морис, но тут же увидел, как на ринг вышли два новых бойца. «Интересно, это такие правила, или они решили так меня проучить», подумал он и встал в стойку.
Не прошло и тридцати секунд, как соперники проиграли. Одному был нанесен удар в руку, а другому прямо в грудь. Тут зал не сдержался и загудел как улей. Опять вышел тренер и показал три пальца. «Ну ладно, если так хотите, то давайте покончим разом с этим», решил Морис и, подойдя к тренеру, взял его ладонь и разжал все пальцы, говоря тем самым начать с пяти. Чем больше противников, тем им самим труднее вести бой, тут игра на выносливость, у кого быстрее силы кончатся. Они повели себя достаточно честно – напали спереди, хотя Морис ожидал обратного. В этот раз он не нападал, он понимал, что стоит ему напасть, как в бой включатся другие игроки, поэтому он ждал, отбивая каждый раз атаку и главное – он не сходил с места. Удары были сильными. Меч, несмотря на то, что был деревянным, звенел и, если бы не его боевой опыт и энергия, которая питала его изнутри, он давно был бы побежден. И тут в бой вступил третий соперник, за ним сразу четвертый. Морис не стал ждать, пока нападет пятый, он сам на него напал и первым же ударом нейтрализовал. Тот шлепнулся на пол, выбросив вперед руку с мечем, он отбил удар. Нападающий вскрикнул от боли, ему показалось, что он со всего маха врезал палкой по стене, поэтому получил обратно сильнейшую отдачу. Его меч выпал и он, корчась, сжимая поврежденную ладонь, отошел в сторону. Осталось трое. Они не усвоили урок своего товарища и так же чуть ли не со всего маха нанесли удар. Наконец, они поняли, что перед ними не юнец, с которым можно было побаловаться и посадить пару тумаков, а боец, и с ним не стоит церемониться. Третьему Морис нанес удар по ноге, тот упал как срубленная осина. Перепрыгнув через него, Морис атаковал оставшихся двоих. Схватка длилась недолго, он как будто заранее знал, куда пойдет их меч, и с легкостью уходил от удара и так же легко наносил ответный выпад. Весь бой длился не более двух минут, Морис даже не запыхался, что нельзя было сказать про противников.