Морис
Шрифт:
Морис углубился в свое учение. Он мог уйти из дома, когда еще солнце не встало, пройтись по озеру, в буквальном смысле пройтись по воде, присесть и начать управлять водой. Это новая фишка. Вода сама по себе нестабильна, быстро нейтрализует весь его энергетический импульс. Поэтому в период дождя его сфера быстро распадалась и таяла. И теперь задача состояла в том, чтобы удержать импульс в контакте с водой. Он бился неделями, месяцами. Казалось, что вот он предел, он выматывал себя и даже злился, как будто кому-то что-то обязан.
– Здравствуй, милый, – так всегда говорила Нани, прижимаясь к нему и медленно начиная танцевать. Морис забывал про неудачи, подхватывал ее, и они вместе кружили по воздуху.
Нани не обладала способностью летать, поэтому Морис мысленно представлял, что они танцуют на
Еще стояла глубокая ночь, Нани проснулась от того, что ее что-то разбудило. Она села, прикрывая плечи теплым пледом, чуть вздрогнула. Было тихо, только где-то там в лесу уже запели птицы. Она встала и подошла к окну. Туман собирался и, прижимаясь к земле, медленно полз к озеру. Она смотрела, как туман просачивается через кусты, огибает песчаную горку, в которой дети строили свои домики, и собирается большим комком на озере. Она внимательно смотрела на это странное движение тумана. Он был как будто живым. В мире все живое, даже камни, и те живые. Все общается друг с другом. Нани подошла к постели и, погладив мужа по спине, шепотом сказала:
– Вставай, милый, пора.
Он всегда просыпался быстро, как будто и не спал. Наверное, только для видимости потянулся и сразу встал.
– Что случилось? – спросил он у нее и обнял.
– Туман, – спокойно ответила она и взглядом показала на озеро.
– Хорошо, – согласился он и, надев шорты, спустился на первый этаж.
В лесу было прохладно. Утро. Где-то там вдалеке, за горизонтом, поднимается солнце. Но пока темно, только еле заметная розовая полоска начала проклевываться. Морис подошел к воде, наступил и медленно пошел по воде, будто по отмели. Вода шлепала, обжигая своей прохладой. Туман опустился и теперь расползался в разные стороны, оставляя черноту глади. Морис остановился.
Он порой и вправду был похож на волшебника, который мысленно произносит заклинания, а руками совершает странные пасы, будто хочет вызвать дух воды. Морис стоял прямо, руки подняты, он вдыхает всей грудью воздух, разводит руки в стороны и что-то, еле слышно бормоча, начинает опускать в стороны. Остатки тумана быстро разбегаются в разные стороны, и вода перед ним начинает вздыматься, будто огромный пузырь. Он надувается, все больше и больше, подымается выше, вот уже метр, вот уже два, пузырь отрывается от озера и все так же медленно уходит вверх. За ним следует Морис.
Нани стояла на берегу и молча радовалась успеху. Он смог. Она знала всегда, что он это сделает. И вот он обуздал воду. Энергия не рассеялась, она замкнулась вокруг него и теперь не выскальзывала. Стало жарко, она положила рядом плед. Ее обнаженное тело сияло в темноте, она вдохнула всей грудью утренний рассвет, а после вошла в воду и поплыла к мужу.
Теперь он пропадал неделями, не появляясь в своей новой резиденции. Размер сферы сжался, он мог создавать вокруг себе плазменный вакуум, что позволяло ему развивать сверхзвуковую скорость. Морис не ощущал хлопков, которые обычно появляются после того, как объект преодолевает звуковой барьер, ему было не до того. Чтобы не заблудиться на земле и не вылететь за пределы границ государства, где он пока жил, его снабдили небольшим набором оборудования. Он не боялся потеряться и спрашивать на земле, что это за город и куда вообще он попал. Навигация оказалась достаточно проблемной задачей. Были моменты, когда он все же вылетал за пределы страны. Тогда в его сторону вылетали перехватчики, что там думали в войсках противовоздушной ракетной обороны, кто их, знает, но паника была не малая. От перехватчиков он уходил с легкостью. Морис мог делать то, что им и не снилось. Он мгновенно останавливался и смотрел в хвост самолетам. Его личное гравитационное поле все смягчало. Теперь он мог мгновенно, развить скорость в пять и более раз превышающую скорость звука. Но он хотел большего, не задумываясь над тем, как это вообще опасно. Он сотни раз мог погибнуть: врезался в землю, в небе ударялся в дождевые облака, терял контроль и падал в болотах, подымался и опять взлетал, а порой все кружилось с такой скоростью,
После таких полетов к нему приходили из службы безопасности и очень-очень просили быть повнимательнее. И каждый раз он извинялся, что вот так получилось. А однажды ему даже заявили, что пора согласовывать полеты, на что он в свойственной ему форме категорически ответил:
– Нет.
3
А потом была зима. Какой год он уже и не помнил, для него времени не существовало. Он сидел у камина и смотрел на огонь. Он задумался и вдруг заметил, что огонь какой-то странный. Его пламя далеко выходит за пределы камина, но предметы рядом даже не дымятся. «Что это?» – подумал он и повернулся к детям, которые лежали на полу и играли в угадайку.
– Вы это видите? – спросил он у них.
– Что? – подняв голову, спросила Иона.
– Огонь, – сказал он.
– Да, – ответила она и продолжила играть.
– Нет, не сам огонь, а что вокруг него. – и тут он осекся. Он смотрел на детей, но видел подобный огонь и вокруг них, только он был беловатый, мягкий, без шипов, а струился ровно и спокойно. Тогда Морис встал. Его руки были обычными, никакого огня. Он пошел, на полу лежала кошка. Она спала, вокруг нее тоже был тлеющий огонь, но такой мягкий, желтоватый. Что это? Морис помчался искать Нани, она была в своем кабинете и что-то писала. Вокруг его жены тоже был огонь… Стоп!.. И тут его осенило: это не огонь, это аура! Это состояние души живого объекта. У кошки свой, у детей свой. Он опять сбежал вниз к детям и стал внимательно рассматривать невидимую энергетическую оболочку. Вот это да. Он удивился и, стараясь собраться с мыслями, пошел к жене.
Узнав об этом, она сразу схватила карандаши и начала зарисовывать то, что Морис старался описать. Это состояние продержалось еще минут тридцать, а после все пропало. Но если есть начало, то обязательно повторится. Надо только подумать, как.
Теперь он научился настраиваться и видеть ауру, то, что скрыто в человеке. Также просто он мог отключаться и тогда смотрел как обычный человек. Дети допытывали, может ли он смотреть сквозь стены. Морис отвечал, что не может. Те расстраивались. Но чтобы подбодрить их, он добавлял, что пока не может. И те начинали визжать от восторга. У его жены была такая же ровная, спокойная, как он квалифицировал, голубая аура. А у детей – ровная, белая, а порой и ярко белая, буквально светящаяся изнутри. Когда он бывал в городе, он брал блокнот и начинал черкать. Аура была разной формы: ежик, треугольник, редко шар и яйцо. Но очень часто ауры были изъедены, будто яблоко червяком. Еще была медузная форма, огонь и груша. В общей сложности он насчитал более 45 форм. А вот цветов там было намного больше. В основном в ауре присутствовали три или четыре вида цвета. Обычно чем ближе к телу, тем ярче. Но бывало и наоборот: встречались люди, у которых аура менялась как светофор. Он зарисовывал один цвет и пока человек разговаривал по телефону, цвет его ауры менялся. Это эмоции и то, из чего состоит тело, его мысли, его энергетика.
И тут до него дошло. Он ни у кого не видел белой ауры. Ни у кого, только у своих детей. Может в этом и есть первоисточник способностей. Сейчас его дети уже летают, бегают по воде и бросаются снегом, не касаясь его. Нани этого делать не может, у нее голубая энергетика. Значит, если найти детей с белой и ровной аурой, можно их научить. Он готов был закричать «Эврика!», если бы не находился в торговом центре.
Нани все записывала, упаковывала свои отчеты. Морис скрывал их в известном только ему тайном месте. Они не хотели, чтобы однажды ее записи попали в чужие руки. Именно поэтому она писала от руки, а не пользовалась компьютером. Если эти данные попадут в чужие и уж тем более нехорошие руки, это может быть плохо буквально для всех. Они понимали, что его способности – это не просто открытие, это оружие. Да, в первую очередь именно оружие. И он должен защитить свою семью, но пока не знал, как.