Моритур
Шрифт:
Лиза вошла в кабинет и замерла на пороге не зная, как начать разговор.
— Приятно, когда люди говорят о себе даже не самую лестную правду. — начал беседу глава бонумов, впуская девушку в кабинет и усаживая в кресло напротив него. — И вдвойне приятно, что вы не пустили все на самотек и обратились за помощью именно к нам.
— Я привыкла решать проблемы сама, но тут без помощи не обойтись. Я чувствую, что во мне пробудилось какое-то зло, постоянно нашептывающее на ухо, что я должна кого-то прикончить. И это меня пугает. Сможете успокоить меня и сказать, что это не шизофрения? Только давайте без псевдоодобряющего
— Мы же кустодиамы, мы не можем лгать. И да, у вас не шизофрения. У вас предназначение. Правда в вашем случае и не понятно, что хуже.
— Что за предназначение? Типа стратеры у Селены?
— Можно и так сказать. Когда Селена пройдет Посвящение, то пойдет по пути Предназначения, станет Стратерой и получит возможность полноценно вмешиваться в ход времени, а не просто притормаживать его.
— Ничего себе… — брови Лизы взлетели вверх. Она не была уверена, что подобную силу стоит даровать кому-то, даже ее подруге. Особенно ее подруге. Очень внушаемой, крайне доверчивой и легко манипулируемой подруге. Такую как Селена любой обманет. А с такой силой, как ей будет дарована, придет и немалая ответственность, к которой ее никто не подготовил.
Своими переживаниями Лиза поделилась с Михаилом:
— Подобную мощь нельзя отдавать в одни руки, причем столь юные и неподготовленные.
— Да, сила и правда немалая. И некоторые уже хотят прибрать ее к рукам.
— А разве ее можно отобрать?
— Оказывается, можно. Мы долго не могли сложить все происходящее в единую картину, но после подсчёта жертв, Амалиэль вспомнил об обряде «Отай Жрети», относящемся к разряду сказок. О нем не слышали более двух тысяч лет и сведения об этом обряде мы отыскали лишь после предложения Ингвара расширить поиски информации и перейти от реальных фактов к мифам. — Михаил ювелирно искажал ту историю, в которой Ингвар нашел правду в книге сказок, а он обозвал его идиотом и сделал вид, что ничего общего с происходящим эта сказочка не имеет.
Лизу передернуло от воспоминаний о прошлом обряде и гибели Кира, потому она сразу поинтересовалась:
— Это какой-то обряд по типу того, что мы видели?
— Да, но более сложный. Первый цикл «Отай Жрети» — обряд, схожий с нашим обрядом Круга Времени. Отличается он тем, что в жертву не приносят всю дюжину злобных душ, совершивших убийство. Последняя девушка должна возродиться благодаря самопожертвованию человека, который ее любит.
— Получается, что мы сыграли на руку какому-то уроду, который хочет прихватизировать силы Селены?
— И продолжаем играть, потому что никто его не остановил и идет второй цикл «Отай Жрети». Для него нужно совершить ритуальные жертвоприношения и убить четырех людей, четырех бонумов и четырех малумов.
— До завершения цикла осталось всего две жертвы? Или.. — Лиза запнулась. Не хотелось ей даже думать о том, кого именно могли посчитать за одиннадцатую жертву.
— Осталось двое. Анимариум не в счет, он темное существо. Последних двух приберегают напоследок, для завершающего этапа, церемонии новолуния. Проводится она в новолунии и присутствуют на ней четыре человека — будущая стратера, два кустодиама — ее наблюдатели и тресфасьем. Кустодиамы погибнут, закрыв тем самым дюжину жертв.
— Наблюдатели — это же Вар и Мэш?! Они точно погибнут?
— И да, и нет. Селена использует
— А если Селена его не оживит?
— Тресфасьем не сможет заполучить ее силы. Селена пройдёт проверку, потом Посвящение и станет полноправной Стратерой с огромными силами и мощью. Но мы же знаем, что она спасет Вара, а возможность кроить время как ему захочется перейдет к тому, кто стоит за всеми убийствами.
Лиза молчала, но ее мозг складывал воедино всю информацию. Мэш пропал, а когда он «найдётся» на обряде, тут же умрет. Селена и Вар в опасности, а Гадриэль только выкарабкался с того света и даже в беседке с трудом сидел. Михаил, который вдруг вызвался ей помогать, ведет свою игру, а Кир, который помогал ему в прошлый раз, уже мертв. И все этого из-за того, что какой-то урод решил поиграть не только их жизнями, но и миром в целом.
— И давайте угадаем, а кто же стоит за всеми этим убийствами. Случайно не тот единственный, кто сможет принять силы Селены?! Я сорву джекпот, если скажу, что это … как его там… трес-фась-ем. Интересно, это не мистер ли Дарк?
— Нет, тресфасьем не Дарк. Этим термином называют успевших побывать в трех ипостасях — человека, бонума и малума. Подобные индивидуумы огромная редкость и об их существовании я не слышал.
— Так уж и не слышали? А кто тогда это все устроил? Мартовский заяц?! Зубная фея?! Или Санта Клаус?! Все вы знаете, не надо меня обманывать. Сами ратуете за правду, а мне врете. Вы точно знаете, кто тресфасьем. Но имя мне не так и важно. Мне важно знать, как его остановить. И остановить так, чтобы все, включая Мэша, остались живы.
— Подобная информация есть у Гадриэля и воспользуется ей именно он. Он верум и может призвать меч, способный убить тресфасьема.
— Так какого хрена вы до сих пор не воспользовались этим супероружием?! У вас и меч есть и знание о том, что такой этот тресфасьем. Как Мэшу шрамы на лице оставлять — так меч брать можно, а как ублюдка остановить, который пачками всех режет — так нет, меч не тронь, он на десерт! — Лиза перестала скрывать ярость. Мало того, что этот псевдохиппи «я топлю за правду и мир во всем мире» знает, кто такой тресфасьем, так еще и позволяет ему убивать всех направо и налево, хотя есть оружие, способное его остановить и те, кто могут им воспользоваться.
— Мы не можем его найти. — картинно развел руками мужчина. — Предикторы бессильны. Появление Селены вывело их из строя. Видений больше нет, а если и появляются, то обрывочные.
— Да все с вами ясно. Вы просто не хотите убивать этого тресфасьема! Сын он ваш что ли?! Есть у вас сын? А? Признавайтесь!
— Нет, нет у меня сына. И не все так просто, как тебе кажется. — оправдывался Михаил, который вдруг перешел с девушкой на «ты». — У нас будет единственная возможность подобраться к тресфасьему в финальный день обряда, потому что мы точно знает день и место, где он будет. Но и он знает, что именно в этот день мы попробуем его остановить.