Мороз по коже

Левина Ева

В своей жизни я испытывал нежность всего к трем женщинам: первой была мать, второй сестра Ольга, а третьей Маша. Оксана же вызывала внутри совершенно противоположные чувства: хотелось её проучить, показать, что именно я хозяин положения. Хотелось взять её и хорошенько встряхнуть, чтобы хоть как-то привести в чувства.

— Вы написали, что если я не приеду, то… — снова подала голос девчонка, упрямо не желая поднять на меня глаза.

— Вобщем, я не согласна полгода спать с вами. Подавайте в суд, — на последнем слове её голос

дрогнул, и Оксана торопливо стерла ладошкой покатившиеся по щекам слезы.

— Хорошо. Собирай шмотки и вали тогда. Кстати, продать девственность теперь не получится. Каждая собака в этой области будет знать тебя как динамщицу, вслед за которой приезжает полиция.

— Я бы не смогла. Просто сразу не поняла этого, — прошелестела Оксана и медленным неуверенным шагом направилась в сторону спальни, но на пол пути вдруг обернулась, — вы всё еще хотите меня?

Вопрос был настолько неожиданным, что я даже поперхнулся, но почти сразу взял себя в руки и ответил:

— Да.

Возможно, стоило проучить эту козу, но сам факт того, что она была согласна на то, что её снова будут трясти коллекторы, только чтобы не оставаться со мной, здорово заводил. Я уже смирился и представлял, как пойду долгим путём и буду не один месяц ждать, когда она сдастся и придет ко мне сама.

— Тогда предлагаю вам новую сделку. Вы прощаете мне долг, а я отдаю вам свою девственность. Никаких трех месяцев или полугода. Только одна ночь.

— Нет.

— Почему? Вы ведь понимаете, что при желании я найду покупателя на свою невинность в другом городе? — она была в такой ярости, что больше не плакала, а только прожигала меня загоревшимися, как у ведьмы красивыми зелеными глазами и часто дышала, отчего идеальная грудь и тонкие ключицы то и дело поднимались вверх.

— Попробуй только! Я тебе шею сверну, сука! Значит готова заглатывать и принимать в себя любого старика-толстосума, только чтобы не дать мне? Настолько сильно не хочешь? Какая разница с кем спать, если ты в любом случае после этого будешь считаться шлюхой? — сам не понял, как подорвался с дивана и буквально в мгновенье ока навис над девчонкой.

— Я не готова быть твоей шлюхой полгода, мудак. А продать свою девственность, чтобы расчитаться с долгом за операцию покойной тети — это не проституция. Это то, к чему ублюдки, такие, как ты и Марат меня вынуждаете!

— Я не принимаю плату в одну ночь, — прорычал я и склонился нак низко, что прикоснулся ко лбу Оксаны своим.

— Или одна ночь, или уже завтра меня за деньги лишит девственности другой. Клянусь, я это сделаю, Морозов! — прошипела она и пихнула меня в грудь своим маленьким кулачком.

— ПОШЛА В СВОЮ КОМНАТУ! — я сам не понял как заорал так, что на окнах зазвенели стекла, а девчонка вздрогнула всем телом, но не двинулась с места. В её глазах горела такая сильная решимость, что её не мог поколебать даже мой гнев.

— Здесь больше нет моей комнаты, и ты

мне совершенно чужой мужик, Морозов. Если ты не принимаешь мою плату, то я ухожу прямо сейчас и другого шанса залезть мне в трусы у тебя больше не будет, — её полные губы дрогнули в какой-то злой улыбке, после чего Оксана снова перешла на "вы", — вы ведь хотите меня до безумия… Но принуждать не будете… Не ваша тема… Девочки должны сами вешаться и пищать от такого красавца… Это ваш фетиш… Я ведь угадала? Угадала, вижу по глазам… Решайте, Роман Сергеевич. Ответ жду прямо сейчас.

От всепоглощающей ярости, застилавшей мне глаза, я почти ничего не соображал. Еще десять минут назад я был уверен, что припер эту сучку к стенке, но она всё поняла и обыграла меня.

Какая-то сопля обхитрила Мороза! Пи*дец…

Она реально уйдет и я не смогу удержать… Не потому что слабый, а потому что есть эти гребанные, впитанные с молоком матери принципы, которые я и так уже почти нарушил, когда захотел секса за деньги… Мне изначально было плевать на эти бабки, я дал бы за нее гораздо больше, если бы того потребовала ситуация. Только вот просчитался — деньги были рычагом давления совсем недолго…

Кажется, мы простояли друг напротив друга целую вечность, а напряжение только росло, и уже во всю искрило, заполняя собой большую гостиную. Мысли крутились в голове, но среди них не было ни одной, которая помогла бы мне удержать девчонку. Я понимал, что она реально уйдет. В любом случае.

— Одна ночь? — наконец, прорычал я, впившись в побледневшее лицо Оксаны голодным взглядом.

— Только так и только сейчас, — прошептала она и прикусила губу.

— Я согласен.

Глава 26

— Одна ночь? — наконец, прорычал Роман Сергеевич, впившись в мое побледневшее лицо голодным взглядом.

— Только так и только сейчас, — прошептала я и прикусила губу.

— Я согласен, — глаза Морозова горели каким-то диким огнем, а почерневшие зрачки почти закрыли собой янтарную радужку. Весь его обезумевший вид не просто пугал, он по-настоящему ужасал меня. Неужели это не сон? Разве о таком первом разе я мечтала?

На какое-то мгновение я сдрейфила и даже дернулась в сторону двери, но на запястье тут же обручем сомкнулась большая ладонь:

— Передумала?

— Нет, — облизала пересохшие губы и, задрав подбородок, замерла под пристальным, тяжелым взглядом.

Вопреки моим опасениям, он просто стоял рядом, но даже пальцем меня не трогал, только иногда шумно вдыхал раскалившийся воздух, как будто пытался ощутить мой запах. Тишина была очень неловкой и с каждой новой секундой угнетала все больше. Теперь мне не хотелось убежать. Хотелось провалиться скозь землю.

— Может вы… ты передумал? — наконец выдавила я из себя, и шумно сглотнула, не понимая как вести себя дальше. Чего он хочет? Мучить меня взглядом? Снова выпороть? А может, и вовсе, выгнать взашей?