Мороженое для горячей штучки
Шрифт:
И вот в конце ночи все стали искать директора, то есть Криса Геннадьевича, потому что ставки люди уже сделали и ожидали результатов. По заранее оговоренным правилам результаты мог огласить только он.
Серафима вообще не понимала, почему это мероприятие должно было проходить ночью? Но, похоже, это никого не смущало, кроме нее самой. Предполагалось ли, что эти люди только по ночам свободны, или им лучше не светиться со своими большими деньгами и приезжать на такие мероприятия, когда люди бедные уже
К утру Серафима от усталости и желания заснуть уже валилась с ног. Господа начали реально волноваться, что не могут найти директора, так как хотели знать, кто из них что выиграл.
– Это ты виноват, – прошептала на ухо Герману Серафима, – избил его так. Наверняка он где-то спрятался…
– Было за что! – возразил Герман.
– Вот зачем пришел на прием? Он тебя увидел и убежал!
– Ага! Спрятался и бросил своих гостей! Прямо вот испугался! – не согласился с ней Герман. – Я пришел с миром.
К гостям пришлось выйти организаторам аукциона, поблагодарить за участие и сказать, что результаты аукциона сообщат всем позже. Также были принесены извинения за причиненные неудобства.
– Ко мне? – предложил Герман.
– Прямо так сразу? – удивилась она.
– Нет, ну, если хочешь, зайдем в «Макдоналдс», встретим там рассвет и в койку! – хохотнул Герман.
– Пошляк! – отреагировала Сима.
– Злюка!
Серафима поняла, что в последнее время она стремительно падает в пропасть безнравственности. Но она была согласна идти с Германом куда угодно. Тем более что он пообещал, что их не побеспокоит тот веселый женский смех.
Они дошли до его машины, когда она вспомнила.
– Ой!
– Что? – остановился Герман.
– Я же забыла про бывшего мужа! – воскликнула она и остановилась как вкопанная.
Герман выглядел так же ошарашенно, как и она.
– Что значит забыла? Какого мужа? Сима, ты меня все время пугаешь.
– Муж мой бывший – Анатолий! Он привез меня сюда, и он здесь! – пояснила она.
– Тоже миллионер? – побледнел Герман, явно не готовый сталкиваться еще и с бывшим мужем Серафимы.
– Почему миллионер? Да ну тебя с твоими приколами! Обычный парень – учитель географии. А чего ты так на меня смотришь? – спросила Серафима.
– Я удивлен. Ты не похожа на женщину, которая была замужем, – честно признался Герман.
– То есть никому не нужна, а ты проявил милосердие и подобрал?
– Я этого не говорил…
– У нас был несчастливый брак, без страсти, без секса фактически, даже не верю, что вслух произнесла это слово, – ответила ему Сима.
– То есть учитель географии не смог разведать твои самые сокровенные области? – спросил Герман.
– То, что ты пошляк, я уже поняла, так что особо не старайся, – ответила ему Серафима и пошла к другому крылу библиотеки. Герман увязался
– Ты опять бросишь меня и пойдешь со своим бывшим мужем? Я отказываюсь в это верить. Ты бессердечная женщина! Между нами ведь только-только стали налаживаться отношения!
– Слушай, он меня привез, пообещал ждать, чтобы отвезти назад! Как я его брошу? А то, что ты объявишься на этом аукционе, я вообще не знала. Вот тебя увидела и про все забыла! Мне надо хотя бы его найти! Если он, конечно, дождался меня до утра.
Серафима решительно вошла в здание бывшей библиотеки с черного хода, открыв дверь ключами. Это крыло никто не охранял, что выглядело даже странно по сравнению с большим количеством охраны на другой стороне.
– Сюда посторонним нельзя, – в упор посмотрела на Геру Серафима.
– Я не посторонний, я с тобой, – отреагировал Герман, – а что, это не относится к бывшим мужьям? Для тебя он давно уже посторонний! Пусть уяснит себе это! – громко произнес Герман, явно рассчитывая на слушателей.
– Прекрати орать!
– А что? Ах да! Мы же в библиотеке! – состроил испуганную физиономию психотерапевт. – В читальном зале!
– Не язви. От читального зала ничего не осталось, – засмеялась она.
Они шли узким проходом, заставленным коробками.
– Анатолий! – позвала Серафима.
– Толя! – вторил Герман под строгим взглядом спутницы.
– Анатолий, ты где? – заглядывала она в каждую дверь, понимая, что он скорее всего ее или не дождался, или заснул. – Нет его нигде…
– Так поехали ко мне? – снова предложил Герман.
– Ты не понимаешь? Я же его закрыла. Вдруг Толя все-таки здесь, если не выбрался через окно? Давай поищем.
– Давай, – милостиво согласился Герман, и они уже оба стали искать Анатолия. Они разошлись по коридорам, и вскоре Серафима потеряла из виду и Германа.
– Гера! Герман! Анатолий! Господи, вы где?! Герман, не издевайся надо мной! Откликнись!!
Она ворвалась в одно из помещений, где раньше располагалось хранилище старых книг, и наткнулась на спину Германа.
– Вот ты где! Чего молчишь?! Я испугалась! Герман, ты чего? – обратилась к нему Серафима, обходя его со спины. Герман выглядел очень озабоченным. Он привлек ее к себе, попытавшись не дать ей развернуться. Но Сима, естественно, вывернулась и посмотрела вперед… Крик застыл у нее в глотке. На одной из коробок, сваленных на пол, полусидел, прислонившись к другой коробке, Крис Геннадьевич. Поза у него была напряженная, лицо очень бледное. Глаза не мигали, взгляд был остановившийся, стеклянный. А в груди торчала рукоятка… Крови не было вовсе, очень небольшой темный ореол вокруг торчащей рукоятки, и все… ни струйки, ни лужицы, ни капельки. Но из человека вышла жизнь, и это было очевидно.