Морпех. Дилогия
Шрифт:
[2] Краткая инструкция по использованию РПГ-40 и РПГ-41 наносилась прямо на корпус, в виде трафаретной надписи или бумажной наклейки с текстом. Как именно это выглядело, можно посмотреть в интернете.
[3] М.И. Пузырёв — конструктор советских противотанковых гранат РПГ-40 и РПГ-41.
Эпилог
Командир отдельного батальона морской пехоты, подполковник Ткачев[1] раздраженно прихлопнул по столу ладонью:
— Значит так, сержант! Во-первых, никто тебя ни в чем не обвиняет, успокойся. Во-вторых, ты, как ни крути, последним видел своего командира живым, оттого и вопросы. И — да, рапорт я твой читал, причем внимательно. Но вопросы остались. Так что рассказывай подробненько и по минутам, как все происходило, когда движок после гидроудара заглох.
Сержант Санька Никифоров тяжело вздохнул:
— Товарищ старший лейтенант скомандовал всем наружу выбираться, через верхние люки. Это я четко запомнил — Витька Васильев от растерянности вниз полез, вот он на него и прикрикнул, мол, сдурел что ли? Приказал добираться до берега вплавь, там и на самом деле совсем недалеко было, до мелководья буквально считанные метры оставались.
— Уверен?
— Абсолютно. Когда дизель заглох, бэтэр почти сразу передними колесами в дно ткнулся, оно там круто на подъем идет. Тарщ лейтенант так и сказал, мол, метров пять проплывете, а там и дно нащупаете. Он больше волновался, чтобы пацаны автоматы не утопили, мол, не отпишемся потом.
— Ну, личное оружие вы не утопили, молодцы, — саркастически прокомментировал сказанное стоящий возле окна замкомбата майор Михальчук. — В отличие от своего командира…
— Сергей Михайлович, — не оглядываясь, буркнул Ткачев, — не встревай, пожалуйста. Продолжай, сержант.
— Так что продолжать-то? — шмыгнул носом Никифоров. — Я через свой люк вылез, да в море сиганул. Сперва волной накрыло, балла на три штормило. Ну, вынырнул, понятно, да поплыл. Метров через семь дно ногами нащупал, как тарщ старший лейтенант и говорил.
— А Алексеев почему сразу следом не вылез? Или ты так спешил до берега добраться, что даже и не оглядывался?
— Как это не оглядывался?! — вскинулся морской пехотинец. — Вот как дна коснулся, сразу и обернулся, узнать, как у него дела! Думал, может помощь понадобится.
— И?
— И — все… — угрюмо буркнул мехвод. — Бэтэр уже под водой скрылся, только вода кругом бурлила, и мусор всякий плавал. Ну, я разгрузку скинул, чтобы плыть не мешала, и обратно. Нырнул, раз, другой, третий. Машина уже на дне была, там всей глубины несколько метров всего, рассмотреть можно. Но товарища старшего лейтенанта нигде не нашел, только куртка его плавала. Когда он ее снять успел — не понятно.
— Все?
— Никак нет. За волноотражательный щиток его автомат ремнем зацепился, я его вытащил. Еще полевую сумку видел, но ее волной в сторону отнесло. Вот я и подумал, мол, если он и планшет выкинул, и куртку стянуть успел, значит, внутри его точно нет. Потому и не стал больше нырять. Решил, что его от меня волнами отнесло. Осуждаете, что не проверил?
— Нет, — отрезал Ткачев. — Ты все правильно сделал. Бронетранспортер уже вытащили на берег, тела твоего командира внутри не было. А вот на дне обнаружено два тактических жилета, его и твой. Куртку, правда, не нашли, а вот полевую сумку выбросило прибоем на пляж.
Комбат помолчал несколько секунд:
— Добро, сержант, свободен. В медчасть зайди, доктор требует.
Дождавшись, когда Никифоров покинет кабинет, задумчиво взглянул на заместителя:
— Вот такие пироги, Серега. Сегодня флотские аквалангисты всю акваторию вдоль и поперек прочесали. Хорошо прочесали, качественно — нашли кучу военного железа времен войны и, не поверишь, даже наручные часы Алексеева. Видимо, порвал ремешок, когда куртку, чтобы не потонуть, стягивал. Хоть Никифоров, вон, выплыл, причем с двумя автоматами. Ну, да не в том суть: как мне объяснили, в этом квадрате очень хитрый рельеф дна — грубо говоря, при таком волнении унести тело в открытое море ни при каких условиях не могло. Отсюда вопрос — куда же он мог пропасть-то, а?..
Подполковник Максим Владимирович Ткачев даже представить себе не мог, что его комвзвода никуда не пропадал. Точнее, пропадал, конечно, вот только не куда, а когда…
[1] Фамилии командира 382-го ОБМП и его заместителя изменены.
Морпех 2
Пролог
Новороссийск, наши дни
– Тебя тоже Егорыч ни с того, ни с сего вызвонил? – поздоровавшись с товарищем, осведомился Лешка Семенов.
– Ну, да, иначе с чего б я в выходной сюда приперся, – пожал плечами Ерасов, с сомнением оглядев запертую дверь штаба поискового отряда. – Не знаешь, что случилось?
– Без понятия, Серег. Торжественное захоронение давно прошло, на коп вроде бы не собираемся, разве что кто из пацанов частным порядком на разведку рванет, лето же… короче, не в курсе. Еще и опаздывает.
– Командир не опаздывает, командир задерживается, причем исключительно по уважительной причине! – внезапно раздавшийся за спинами поисковиков голос заставил обоих вздрогнуть. Несмотря на возраст, Виктор Егорович всегда подходил абсолютно бесшумно – сказывались два проведенных «за речкой» срока. А ведь вроде бы обычным сапером был… или все-таки не обычным? Про это Егорыч никогда не рассказывал – как, впрочем, и про остальные свои афганские приключения. А если напрямую спрашивали – только отмалчивался или парой-другой фраз уводил разговор в сторону…
– Гадаете, зачем звал? – пожав ребятам руки, осведомился тот. – Есть причина, есть. Вот только поговорить о ней могу исключительно с вами, остальные, боюсь, просто не поймут. Не хмурьтесь, бойцы, сейчас все узнаете, – командир поискового отряда зазвенел ключами, отпирая дверь. – Ладно, потопали внутрь, там и прохладнее, и разговаривать сподручнее, и чаек-кофеек имеется.
Включив электрочайник, Виктор Егорович уселся напротив парней и надолго замолчал. Подобное поведение для основателя местного поискового движения было абсолютно несвойственно. Обычно дело обстояло как раз строго наоборот – Егорыч всегда буквально искрил активностью, несмотря на возраст, непрерывно мотаясь из одного конца раскопа в другой, как бы далеко тот не находился. И лопатой махал наравне со всеми, и с кистью мог над останками хоть час, скрючившись в три погибели, просидеть, слой за слоем расчищая эксгумационный стол. За что и получил (за глаза, понятно, поскольку назвать его так прилюдно никто из ребят бы не решился) у военных археологов кличку «наш живчик». Была и другая кликуха – «энерджайзер», – но как-то не прижилась. Да и мало кто из молодых копателей помнил ту старую рекламу…
Вот только сейчас от былой активности отчего-то не осталось и следа, и это откровенно настораживало. Это что ж такого могло случиться, что командира так нахлобучило?!
Термопара сработала штатно, и чайник сухо щелкнул, сообщая, что вода закипела.
Виктор Егорович, словно очнувшись, поднялся с табурета и протопал к кухонной стойке. Все так же молча заварил себе чай, и лишь затем обернулся к поисковикам:
– Кому что, бойцы? Чай, кофе?
– Может, поговорим сначала? – быстро переглянувшись с товарищем, спросил Алексей. – А то… ну, короче, ты какой-то сам не свой, а, Егорыч? Случилось чего? Так расскажи, не зря же звал.