Морпехи против «белых волков» Гитлера
Шрифт:
–Объявляю благодарность за меткую стрельбу. Вот, почитай газетки.
–Пожрать бы лучше организовали.
–Потерпите.
От нечего делать читал вслух газеты, где немцев били сотнями, а немецкие танки горели по всей линии фронта. На карикатурах удирали в тыл обмороженные фрицы, замотанные в тряпки. Саня бурчал:
–Газеты, значит, можно привезти, а хлеба или сала — нет.
–Забудь про сало. В Ленинграде люди тысячами от голода мрут. Слышал, что беженцы рассказывают?
–Слышал, только жрать все равно хочется.
Потом две недели выходили из окружения небольшим отрядом. Раненые не давали
Слово «снайпер» Антон, отродясь не слышал, но мишени поражал и за триста и за пятьсот метров. Взял на себя командование заслоном, приказал не суетиться и одиночными выстрелами выбил одного за другим четверых немцев. Отлежавшись и набравшись решимости, вражеский взвод снова пошел вперед, но Антон подстрелил еще двоих.
Когда догнали своих, лейтенант, выслушав Парфенова, только головой покачал.
–Медаль тебе, парень, или орден положены, только не дают их сейчас.
Позже Парфенов воевал на Мурманском направлении, был два раза ранен, из запасного полка попал в бригаду морской пехоты, а затем в отряд специального назначения «Онега». Сегодня был его первый выход на боевое задание.
Бортовой стрелок «Кондора», фельдфебель-австриец отлично знал горы, хорошо владел своим МГ-34, начиненным бронебойно-зажигательными патронами. Это он вогнал полдесятка пуль в И-16 и добил бы его, но не хватило угла поворота.
Сейчас он обустроил неплохую позицию, прикрываясь массивным валуном и клочьями сухой травы. Патронная лента была тщательно вычищена от грязи, снега и блестела разноцветными головками тяжелых пуль. Хорошая прицельная дальность, опыт и скорострельность 15 пуль в секунду. При удачном раскладе можно сразу прикончить всю группу русских. Одетые в морские бушлаты или меховые кожухи, в несуразных меховых шапках, даже без маскхалатов, они не производили впечатления опытных егерей.
Русские правильно опасались засады и рассыпались в цепь. Всех пятерых сразу не возьмешь. Но позицию для засады командир экипажа «Кондора», опытный подполковник, выбрал с умом. Путь здесь сужался, и русские невольно втянутся в расщелину, огороженную с одной стороны подтаявшим склоном, а с другой стороны уходящим далеко вверх холмом.
Правда, большинство летчиков были вооружены пистолетами (гранат тоже не было), но, кроме пулемета, имелся один автомат, да и МГ-34 при ожидаемом раскладе сможет сработать за всю команду. Но события разворачивались не совсем так, как рассчитывал подполковник.
Метров за четыреста до места засады, когда русские в узком месте поневоле сжимали цепь, они прекратили движение и укрылись за камнями и льдинами. Это были никудышные укрытия. Австриец, хороший стрелок, мог наверняка уложить двоих азиатов — камни были невелики, да и лед являлся не слишком надежной защитой.
Но тогда трое других откроют ответный огонь, и начнется перестрелка, в которой неизвестно кому повезет. Фельдфебель был заядлым охотником, и ему не понравилось, что трое из пяти красноармейцев вооружены винтовками.
Винтовка в данной ситуации — оружие серьезных и опытных солдат, которые бьют точно в цель, не торопясь.
О чем они совещаются? Генеральный штаб лапотных неграмотных красноармейцев… Может, все же ударить? Тогда русские замедлят ход, но прикрывать экипаж все равно оставят фельдфебеля. Дадут в помощники второго бортового стрелка, только без пулемета. Держитесь, ребята, а мы потащим к своим драгоценные кассеты кинопленки. Войну выиграют и без этих кассет, а трехлинейки рано или поздно продырявят головы обоим пулеметчикам.
Бортовой стрелок из австрийского городка Брук вдруг понял, что экипаж «Кондора» загнал себя в ловушку. Можно, конечно, сражаться, как триста спартанцев, насмерть, но кто оценит их ненужный героизм? Красноармейцы не отступят, но и напролом на его пулемет не полезут. Скорее всего, откроют неторопливый прицельный огонь и начнут выбивать экипаж по одному. Подполковник прикажет стрелкам держаться, а трое офицеров потащат коробки с пленками. А когда устанут, просто выбросят их, предварительно засветив.
Однако австриец недооценил смелость своего командира. Подполковник отправил с двумя коробками кинопленки молодого кинооператора-спортсмена, на которого полностью надеялся. А четверым, в том числе подполковнику, предстояло прикрывать парня. Пулемет, автомат, несколько пистолетов и небольшой запас патронов.
Подполковник принял твердое решение — к русским в плен не попадать — и отложил в кармашек куртки два патрона. Он никогда не щадил азиатов, а они не пощадят его.
«Кондор» был не только разведчиком, но и бомбардировщиком. Заканчивая наблюдение, экипаж не упускал возможности сбросить бомбы на подвернувшуюся цель. Командир не рисковал связываться с военными кораблями, их зенитки могли достать самолет за несколько километров. Выбирал что-нибудь, дающее эффект, например вражеский танкер.
Месяц назад он поджег хорошо загруженный танкер, с трудом пробивающийся сквозь волны. Огненный гриб взвился до небес, осветив все причудливым багровым светом, а потом загорелась вода, в которую вытекло несколько тысяч тонн солярки. Охранения у танкера не было, и подполковник позволил снизить машину до пятисот метров.
С этого расстояния сквозь отличные оптические приборы открывалось зрелище, которое больше нигде не увидишь. Солярка, выплеснувшись, оставила кое-где чистые участки воды, где металась моторная шлюпка и виднелись оранжевые спасательные плоты. Огонь скорее всего сожрет и этих, но подполковнику хотелось лично посмотреть последние минуты обреченных людей.
–Густав, накрой их из своего МГ, — приказал он по связи, и все приникли к окулярам.
Хотя расстояние и ветер рассеивали трассы, но австриец прошил несколько плотов, а затем взялся за шлюпку, почти прорвавшуюся сквозь кольцо огня. Там находились не меньше двадцати человек. На оранжевой крыше суденышка вспыхивали разноцветные огоньки, австриец попадал в цель, но большая шлюпка упорно уходила все дальше.
–Они затыкают дырки пальцами, — засмеялся второй пилот, а штурман сказал:
–Может, отпустим? Они и так с полными штанами сидят.