Морроувинд
Шрифт:
Теперь Тень вновь у своего хозяина. И Кай-Са был безмерно этому рад.
Гильдия Магов Альдруна была большой и основной своей частью находилась под землёй. То здание, что сопротивлялось очередной пылевой буре было лишь приёмной.
– Что бы ни случилось, не ввязывайтесь ни во что,- сказал Кай перед входом Гильдии.- Говорить буду я. Понятно?
Ответом ему были кивки. А что тут было непонятного. Аргонианину, например, не до всяких там изнуряющих разговоров с магами, у которых в голове свои тараканы. Поэтому он даже обрадовался тому, что эту роль Косадес взял на себя. Раеса же как-то недобро
Они прошли приёмную, сказав привратному магу, что хотят воспользоваться проводником. Но на свою беду в узкой галерее им не посчастливилось столкнуться с каким-то целителем, который определил болезнь скрытого под плотным плащом аргонианина. Он поднял самую настоящую тревогу, будто на них нападают ни много ни мало сами твари Обливиона. Конечно, Гильдия закипела, словно котёл хозяйки. Раеса сделала шаг вперёд, прикрывая собой Кая-Са и проверяя, хорошо ли выходит из ножен её верный палаш. Увидев это, Косадес сделал такие глаза, будто увидел смерть в плоти. Оказывается, он тоже может чего-либо страшиться.
– Кто таковы?- громовым голосом пролетели над окружённой магами тройкой слова. Голос принадлежал женщине.
– Fairat ckosis!- выкрикнул Кай на незнакомом языке.
– Ты?! Я же запретила тебе появляться здесь!- из-за спин магов появилась низенького роста женщина, облачённая в темно-синюю мантию с золотой оборкой.- Как смел ты нарушить своё же слово!
– То, что было...- волшебница при этих словах густо покраснела,- ...в прошлом... Я спасаю его, веду к Дивайту...
– Это не поможет,- лишь бросив на аргонианина косой взгляд, сказала она.- Он обречён.
– Мы всё-таки попробуем. Разреши воспользоваться переносом.
– Ладно, ступайте,- махнула рукой женщина.- Искренне желаю вам удачи.
– Она нам пригодится, Fairat,- подмигнув собеседнице, сказал Косадес. Она тут же вновь залилась краской. Кай-Са и Раеса только изумлённо переглядывались за спиной старика.
Волверин Холл - это большая крепость имперцев севернее поселения Телванни Сандрит Мора. В этой крепости одна из ставок Легиона с казармами и постами, ведущими неусыпную стражу. Так же здесь располагались Имперские Гильдии. Собственно с Волверин Холла и начиналась самая сложная часть пути к Тель Фиру.
Серые каменные стены давили на аргонианина, словно тот вновь попал в темницу, словно снова схвачен имперцами. С непонятной тревогой смотрела по сторонам и Раеса. Она, кажется, погружалась в собственные мысли и воспоминания. Кай неутомимо шагал впереди, уверенно указывая дорогу.
Они вышли из крепости под пристальными взглядами стрелков. Внимательные и цепкие взгляды из-за бойниц, направленные в спину тройке и руки, сжимающие оружие. Плохой взгляд, после него так и ожидаешь холодной стали в спину.
Конечно, всё могло бы быть совершенно по-иному, стоило лишь намекнуть легионерам, кто эти оборванные путники на самом деле. Но Кай с самого начала пути запретил перед кем-либо раскрывать тайну их личности и цель путешествия. Хотя он первым и нарушил свои же собственные слова там, в альдрунской Гильдии Магов. Сначала Раеса пыталась поспорить со стариком, потом Кай-Са пользуясь всем своим красноречием, уговорил её расстаться с легионными доспехами и надеть обычные стальные.
А потом они вошли в Сандрит Мору. Кай-Са, никогда раньше не бывавший в поселениях Телванни, только раскрывал рот от удивления, его чешуйки стали яркого зелёно-жёлтого цвета. Всё вокруг было настолько необычным, что аргонианин бы просто потерялся, будь он один.
В поселениях Телванни главным сооружением, которое с натяжкой можно назвать "замком" волшебника - является башня. Эта башня представляет собой огромный... просто гигантский гриб с шляпкой, которая служит крышей, ножки, или нескольких ножек - что является всеми внутренними помещениями башни, и корнями - фундаментом и одновременно подземельями этого сооружения. Но самое поразительное во всём этом было то, что весь "органический" материал, как называют его высокоучёные мужи, был жив и спокойно себе рос. Это было не дерево убитое и обработанное, чтобы стать жилищем. Это был живой гигантский гриб внутри которого, словно черви в грибе обычном, поселились теплокровные.
Возле башни располагались грибы поменьше - жилища простолюдинов (все обитатели башен были из аристократии Дома Телванни, исключая их наймитов), лавки и магазины торговцев, мастерские ремесленников. В центре подобного поселения были рынки под открытым небом. Как правило, их было несколько. Только особняком стоял рабский рынок. Дом Телванни всегда славился своими невольничьими рынками и охотниками за рабами.
Глаза аргонианина нехорошо сверкнули, приобретая ту самую убийственность, что отличает обычную ярость, которую можно обуздать, её противоположность, что проходит сама, но только остывает она в тёплой крови врага.
– Мир жесток,- негромко сказал Косадес рассвирепевшему аргонианину, что смотрел на огромные подвесные клетки, вырезанные из кости какого-то чудовища.
– Его нужно менять,- бросил в ответ Кай-Са.- С мечом в руках...
– И чем же ты тогда будешь отличаться от них?- остановившись и в упор глядя в янтарные глаза аргонианина, спросил старик. Тот промолчал. Ему было нечего сказать.- То-то же... Тут нужны другие пути...
– И какие же?- нагло спросил Кай-Са. Он мимолётно взглянул на Раесу Пуллию, но та стояла и слушала спор мужчин, не ввязываясь в него.
– Реформы, например...- потерялся Косадес. Неужели не ожидал такого, в сущности, логичного вопроса. Или забыл, что разговаривал не с обычным своим агентом, который замолкает, едва лишь он дёрнет бровью?- Насаждение высоких идеалов...
– Морроувинд уже четыреста лет является Имперской Провинцией,- проговорил аргонианин,- что-то не вижу я тут ни одного высокого идеала... кроме изгнания мерзких нвахов...
При этих словах Раеса вздрогнула. Память о пещере Илубини и Дагот Гересе была ещё совсем жива. Она побледнела и решительно пошла вперёд, дабы эти "глупые мужчины" и дальше спорили до хрипоты. Она в этом участвовать не будет. Кай-Са, конечно, уже стал её другом... другом, которого у нее, по чести говоря, никогда и не было, но его речи об Империи Тамриэль, которой женщина присягнула служить... Нет, этого лучше не слышать, дабы не дать воли гневу и горечи от такой хулы.