Морская сила(Гангутское сражение)

Фирсов Иван Иванович

Авангард вступил в артиллерийскую дуэль.

Рядом становились на якоря корабли эскадры. Мощь огня увеличилась. Шведы явно не ожидали, что их возьмут в клещи с берега и крепости. Не стои­ло рисковать в первый день. Слева на полоске суши просматривались какие-то постройки. В авангарде У шведов тысяча гренадер из десанта. Анкерштерн по­слал приказ де Пруа: «Подойти к берегу, высадить де­сант, уничтожить неприятеля!»

Он распорядился подойти арьергарду как можно ближе к крепости. Основные си ль! вышли из зоны ог­ня. Надо избегать ненужного риска.

Из реляции Крюйса Петру: «Июня в 4 день поут-РУ:. увидели неприятельский флот, на всех парусахидущий к Котлину острову, состоящий из двадцати

двух кораблей, в том числе 7 кораблей линейных от 54 до 64 пушек, 6 фрегатов от 28 до 36 пушек, 2 шня­вы, 2 бомбардирских, еще два судна по 40 пушек, и не дошел до Кроншлота с милю небольшую, стали на якоря; а около 10 часов перед полуднем из оного непри­ятельского флота 6 фрегатов, подняв паруса, пошли под самые пушки кроншлотские (також фрегатов наших и галер, стоящих у оного) к нашим пловущим рогатинам, которые на якорях лежали поперек фар­ватера между косою кроншлотскою и Котлина ост­рова, и как стали приближаться, то из наших галер­ных пушек да с батареи, именуемой Святого Иоанна, оных встретили, отчего немедленно поворотились… к большому флоту. И пошли к Копорскому берегу, и высадили на берег 1000 человек, некоторые неболь­шие жилья там пожгли».

На деле с десантом вышел один конфуз. Тысячный шведский десант захватил опустевшую деревеньку Дударовку. Шведы с досады сожгли две избы и при­везли трофей: несколько голов скота.

Хорошо, что светлы июньские ночи, тем более спать некогда. Анкерштерн созвал флагманов. Пер­вый день прошел впустую, блин вышел комом.

— Завтра с утра основная часть эскадры начнет массированно бомбардировать крепость и корабли. Наши пушки бьют намного дальше русских.

Спарре и де Пруа переглянулись: слава Богу, так спокойнее. Флагман пододвинул карту:

— По моим наблюдениям, самое слабое место на острове на западе. К тому же там есть мель. — Ан­керштерн поманил Спарре. — вам, шаутбенахт, над­лежит подойти здесь, как можно ближе к острову и высадить десант. Задача — опрокинуть русских, захватить батарею и закрепиться на острове. Мы прикроем вас знатным огнем. С Божию помощью мы изгоним русских с острова, затем легко расправимся с крепостью.

— Но, мой адмирал, — поперхнулся Спарре, — мы не знаем, сколько там русских.

— Во всяком случае, наших гренадер на них хватит.

Гладко было на бумаге. Вроде бы все просчитали аккуратные шведы, бились они раньше с датчанами, и саксонцев побеждали, и англичанам сдачи давали. Все получалось. Но, видимо, что-то не разгадали у своих противников, московитов.

Из реляции Крюйса: «…июня в 5 день, поутру… из­рядная погода; около 8 часов неприятельский флотвесь начал приближаться к нашей эскадре и стал наякоря от нас в пушечном выстреле; а шаутбенахтШпар со своей эскадрой стал у Котлинской косы…близ берега (где имел пост полковник Толбухин с од­ним только полком и тремя полковыми пушками)и палил из пушек своей эскадры на тую косу доволь­но; однако ж ни малого повреждения одною стрельбойнашим не учинили, для того что помянутый полков­ник Толбухин во время той стрельбы людям велеллечь; а перед полуднемellчасов неприятель под тоюстрельбою посадил людей своих в боты и шлюпки,под командою полковника Нирота пошел к берегу,и как быстро подошел и стал выходить на берег(и уже 128 человек гренадер вышли на берег, а прочиеза ними поспешили с рогатками), тогда наши,встав, начали по ним стрелять, как из мелкого ру­жья, так и из трех пушек дробью, от чего непри­ятель пришел в конфузию. И тут их на месте оста­лось с 40 человек, да и в полон взято 31 человек (меж­ду которыми несколько человек было офицеров), а ос­тальные с берега побежали в той конфузии на своисуда и, будучи в такой конфузии, те свои суда опроки-нули, от чего многое число их потонуло. И междутем из наших помянутых трех пушек огонь непрестанно продолжался, от которого в ретираде непри­ятель також немалое число людей

потерял».

Хладнокровие командующего шведской эскадрой мало-помалу испарялось. Десант русские сбросили в море, корабли их стояли целехонькие. Со стороны устья Невы второй день доносились глухие раскаты канонады.

— Вы слышите, — Анкерштерн кивнул младшим флагманам на восток, — наши гренадеры, конечно, теснят русских, но они ждут нашей помощи.

Едва отбили десант и затихла канонада, Крюйс вы­звал командира шнявы «Мункер» Наума Сенявина. За две недели наметанным глазом вице-адмирал опре­делил в нем лихого моряка.

— Пойдешь в Питербурх, до Меншикова или Брюса. Передашь: надобны мортиры да пушки боль­шие. Сам видишь, ядра шлепают в воду с недолетом. Возьми пакет с письмом у секретаря Андрея Остермана.

Из письма Крюйса: «…здесь довольно есть куражуили смельства, но есть токмо недостаток в спосо­бах. Ежели бы я еще добрых шесть восемнадцати­фунтовых пушек да две гаубицы на моих батареяхимел, то чаял бы неприятеля принудить вскоре отбомбардирования своего престать».

Утром шведы с прежней яростью бомбардировали и крепость, и корабли, и батареи на острове. На этот раз из сотен выпущенных ядер лишь два попали в цель. Одна бомба угодила на палубу галеры «Святой Павел», прошила верхнюю палубу, не разорвалась и застряла в матросской койке. Вторая ударила в сте­ну крепости и «разорвалась так, что весь Кроншлот затрясло».

На другой день шведы угомонились, и как раз во­время. «Мункер» доставил из Петропавловской крепо­сти две мортиры и две восемнадцатифунтовые пушки.

Их,с ходу установили на ивановской батарее, а через два дня доставили еще шесть пушек и две мортиры.

Шведы, передохнув, через три дня приблизились к острову и крепости на дистанцию огня, но пристре­ливаться им не позволили.

Из реляции Крюйса: «В 10-й день неприятель набатарею Святого Иоанна и на нашу авангардию до­вольно из пушек стрелял и бомбы и гранаты метал; однако нашим никакого вреда не учинили, только имс наших батарей и кораблей… жестоко докучали пу­шечной стрельбою. Потом стала бить тишь и непри­ятельский флот стал назад отходить».

Но теперь положение изменилось. В атаку пошли русские корабли. Крюйс доносил: «Потом наши, при­ближаясь своими бомбардирскими судами, начали на эскадру вице-адмирала Депроу бомбы бросать, отчего принужден он со своими кораблями завозом выби­раться, а вся его эскадра — отступать… После того с неприятельского флота ни одного выстрела не бы­ло, а с наших галер по неприятельскому флоту непре­станно стреляли. Наших людей убито в то время ма­тросов и солдат — 13 человек, да ранено 19 человек».

Ругаясь, Анкерштерн начал отводить корабли по­дальше. Оба младших флагмана доложили, что ко­мандам надо отходить да и корабли привести в поря­док. На время пушки замолчали и шведы даже позво­лили себе расслабиться. Нашелся повод — именины флагмана. Но весь праздник испортили русские. Из реляции Крюйса: «В 15-й день было тихо и всефлагманы были на корабле у шаутбенахта Шпарав гостях, где на литаврах и трубах довольно играли…С батареи, именуемой Святого Иоанна, из однойЩшки и гаубицы выстрелили по адмиральскому ко-раблю, и так трафило, что с того корабля разные га­лереи сшибло… Потом того же часа изо всех мортир и пушек, привезенных из Петербурга, по адмиральскоту и шаутбенахтскому кораблям вдруг стали стрелять, от чего неприятель пришел в великую кон-фузию, и, спустя паруса, шлюпками назад буксирова­лись, и всеми мерами трудились, чтоб от наших пу­шек и гаубиц отступить свободно, чтоб до них не до­носило; и так отступили, что невозможно было уже из наших мортир и пушек их достать».