Морская сила(Гангутское сражение)

Фирсов Иван Иванович

— Славно гребут, черти, — восхищенно прогово­рил Петр, а скампавея, убрав весла, подошла к борту галеры.

На палубу вспрыгнул Грис и направился к Апрак­сину:

— Господин генерал-адмирал, смею доложить…

Петр невозмутимо стоял рядом, посмеивался про себя: «Молодец Федор Матвеевич, вышколил мор­скую пехоту». Апраксин нетерпеливо крутнул головой.

— Наипервое. Шведская эскадра поделилась на­ трое. Один отряд в дюжину вымпелов линейных ко­раблей взял курс зюйд-ост. Другой направился к мы­су

Гангут. Третий со старшим флагманом лежит в дрейфе, как и прежде.

Апраксин перевел взгляд на Петра, а тот спросил:

— Пошто стрелял из пушек Ватранг?

— Когда шведы начали маневр, бригадир Лефорт двинулся к ним ближе, угадать их движение. Передо­вой отряд Ватранга открыл огонь.

— Молодец Лефорт, — одобрительно сказал Петр и, поразмыслив минуту-другую, сказал Апракси­ну: — Полагаю, генерал-адмирал, пушки загавкали, дела починаются. С твоего позволения иду на бранд­вахту, узрить все очами своими. Вам надлежит ухо держать востро, быть наготове. Обо всем повещу.

За полмили от отряда скампавей, стоя на помосте, Петр вынул раздвижную подзорную трубу, которую прислал ему Салтыков.

Как ни силился, не мог разглядеть, сколько парус­ников уходило вдаль, сколько крейсировало. Десятки кораблей сливались в одну сплошную цепочку.

Выслушав рапорт Лефорта, царь кивнул на виднев­шийся поблизости островок с каменистой вершиной:

— Правь к нему. Надобно осмотреться.

С высокого каменистого пригорка наконец-то ста­ло видно, что двенадцать вымпелов направляются к юго-востоку.

«Похоже, сия эскадра взяла галс на Ревель. Как-то там Шелтинг? Не проспал бы». Петр еще раз пересчи­тал оставшиеся на рейде корабли, перегородившие плес, выстроившись в линию.

Петр опустил трубу, подозвал Лефорта:

— Чую, у Ватранга здесь только семь линкоров да два фрегата. Где остальные?

— Един фрегат, господин контр-адмирал, и дю­жина шхерботов удалились к весту.

«Что задумал Ватранг? — Продолжая размыш­лять, Петр присел на камень. — Для него наиглавное запереть нас в Твермине. Зачем ему распылять кораб­ли на Ревель? »

Петр поднял подзорную трубу. Так и есть, отко­ловшийся отряд начал лавировать и поворачивать к востоку, значит, сие верно. Эта эскадра направится к Твермине.

Петр поднялся с камня и кивнул Лефорту:

— Пойдем к скампавеям. Надобно срочно гонца отрядить к генерал-адмиралу.

«Немедля следует оповестить Федора. Шведы за­думали вдарить по Твермине. Даром Лефорт сказал, что с ними две бомбарды ушли. Оставаться большим галерам и скампавеям там не след. Понеже в зело опасном месте стоят, имея один выход, который не­приятель легко может захватить».

Скампавея с денщиком Орловым скрылась в ве­черних сумерках. С каждым днем светило все раньше и раньше спешило к горизонту. Темнота ночи скрыва­ла очертания шхер,

пропадали вдали силуэты кораб­лей Ватранга.

В конце записки Петр указал выслать к мысу до­зор пеший, не спускать глаз с эскадры Ватранга. Са­мого Апраксина просил прибыть для совета…

Рассвет застал генерал-адмирала в пути. В кильва­тер адмиральской галере выстроился отряд скампа-вей Змаевича. Апраксин рассудил здраво. На море полный штиль, и, покуда эскадра Лилье не подошла, надо использовать мгновения удачи.

Петр обрадовался, когда в утренней дымке одна за другой появились двадцать скампавей капитан-ко­мандора Змаевича.

— Добро, генерал-адмирал, значит, кумекаешь по-моему, — встретил Петр прибывшего Апракси­на. — Чуешь, Боженька послал нам благодать, мо­ре-то будто зеркало, а паруса Ватранга да Лилье за­мерли.

— И то дело, контр-адмирал, — ответил бодро Ап­раксин. На лицах обоих собеседников светилась ра­дость, несмотря на бессонную ночь. — Пускаем попе­ред Христофорыча, он выдюжит, у него глаз морской, под ядра не полезет.

На адмиральской галере накоротке собрались Зма-евич, бригадир Волков, капитан Бредаль.

— Поедешь наперво в море, подалее от Ватран­га, — проговорил Апраксин, — отъедешь мили на полторы для верности. Гляди, как ядра лягут.

Петр напутствовал последним:

— Держитесь друг дружки, но рот не раззевайте, директриссу минуете, правьте к Ганге, оттуда к пере­волоке. Ну, с Богом.

Солнце уже взошло, когда в каюту Ватранга без стука ворвался капитан Глосер:

— Герр адмирал, беда, русские галеры обходят нас. Я поставил все паруса, но они как тряпки, на мо­ре мертвый штиль.

Тем временем на палубе раздался топот матрос­ских башмаков. Пока Ватранг застегивал штаны, Глосер торопливо проговорил:

— Я приказал спустить все шлюпки и большой бот. Нам остается буксироваться и уповать на Бога.

Не слушая Глосера, без мундира, в ночной сороч­ке, едва натянув ботфорты, Ватранг выскочил на шканцы.

Слева, в двух милях, стремительно уходили в море два десятка русских галер.

Флегматичный по натуре Ватранг топнул ногой:

— Капитан! Почему молчат пушки?!

Виновато улыбаясь, Глосер, стоявший позади, по­жал плечами:

— Это бессмысленно, герр адмирал. Пустая трата пороха.

— Поменьше рассуждайте, Глосер. Открыть огонь по неприятелю!

Несколько шлюпок и подошедший шхербот с туго натянутыми канатами медленно, черепашьим шагом буксировали 50-метровую махину.

«Бремен» вздрогнул, десятки огненных стрел пронзили утреннюю дымку, левый борт окутали клу­бы сизого порохового дыма.

Ватранг вскинул подзорную трубу. Так и есть. Сте­на всплесков от падения ядер даже не заслонила на время несущихся по зеркальной глади галер непри­ятеля.