Морская яшма
Шрифт:
— Но мне не нужны эти деньги! — воскликнула я. — Я не сумею… не смогу управлять целым состоянием… большой компанией!
— К счастью, — сухо напомнил мне мистер Осгуд, — вы замужем за человеком, который прекрасно с этим справится и будет вашим советником. Именно это, как я понимаю, капитан Бэском и считал лучшим способом обеспечить будущее компании. И если бы вашему браку что-нибудь помешало, то теперь, после оглашения завещания мистер Маклин несомненно попросил бы вашей руки.
Брок зарычал не хуже Люцифера. Я собралась что-то возразить, но адвокат суровым взглядом заставил нас обоих замолчать и продолжил чтение.
— Капитан не забыл, как она мне нравится! — воскликнула девочка. — А теперь она будет моя, моя собственная! Лиен, Лиен, можно мне пойти и взять ее прямо сейчас?
— Если будет дозволено, — отозвалась Лиен и посмотрела на меня.
Лорел не видела этого взгляда. Она истолковала ответ как разрешение и помчалась на капитанскую половину за своим сокровищем. Никто не остановил ее, хотя мистер Осгуд пробормотал что-то насчет воспитания и нетерпения.
Броку не полагалось ничего. Ни упоминания о нем, ни пособия, ни даже слов благодарности за долгие годы службы. Но ведь мистер Осгуд сам сказал, что капитан считал это завещание временным. После заключения брака все, за исключением доли Лиен и небольших подарков другим, должно было отойти Броку. Теперь же он не получал ничего, разве что через меня, свою жену.
На этом чтение закончилось, миссис Маклин встала и сделала сыну знак следовать за собой. Мистер Осгуд пошелестел бумагами и поспешно добавил:
— Я надеюсь, что хозяйство останется в ваших весьма опытных руках, миссис Маклин. Собственно говоря, я настоятельно это рекомендую.
Свекровь уставилась на меня холодным вызывающим взглядом.
— Ни в коем случае. Я снимаю с себя всякую ответственность. С этой минуты любые распоряжения по дому будет отдавать особа, которую капитан поставил во главе дома. — И миссис Маклин величественно направилась к двери, бросив на ходу: — Брок, пойдем со мной.
Когда Сибилла Маклин и ее сын удалились, в комнате воцарилась тишина. Я повернулась к Лиен — она тоже исчезла. Все случившееся совершенно выбило меня из колеи.
Мистер Осгуд глянул на меня оценивающе и весьма внимательно.
— Вы в состоянии уделить мне несколько минут, миссис Маклин?
Но я заговорила о своем:
— Наверняка есть какой-нибудь способ исправить ошибку. Всем же известно, что капитан намеревался сделать совсем другие распоряжения, и мы должны позаботиться, чтобы мистер Маклин получил то, что ему полагается. Надо перевести все на его имя. Вы сумеете это сделать?
Адвокат, как мне показалось, не поверил моим намерениям, хотя я уже говорила, что такие деньги мне не нужны. На лице мистера Осгуда отразилось явное удивление, но потом он смягчился.
— Не спешите, миссис Маклин. Если же по здравом размышлении вы не придете к иному решению, то что-нибудь можно будет придумать. — Адвокат замолчал и снова стал рассматривать лежавшие перед ним бумаги так пристально, словно ему было трудно продолжать. Он явно избегал встречаться со мной взглядом. — Если вы захотите… то есть, если вы пожелаете… чтобы я вел ваши дела…
— Я
— В том-то и дело, — вздохнул он. — И не важно, одобряю я шаги, предпринятые клиентом, или не одобряю, ведь он был в здравом уме и твердой памяти и имел право поступать со своими деньгами как ему заблагорассудится. Капитан сообщил мне, что среди его бумаг имеется письмо, которое прояснит мотивы его поступка. Он словно намекал, что должен искупить какую-то вину. Вы знаете что-нибудь о письме?
— Капитан Обадия пытался что-то сказать мне перед смертью, — ответила я. — Но о письме он не упоминал. Он что-то говорил о китовой печати. Но не договорил и я не поняла, что он имел в виду.
Мистер Осгуд посерьезнел.
— Сегодня утром по моему требованию миссис Бэском отдала в мое распоряжение документы покойного мужа. Я надеялся отыскать письмо еще до оглашения завещания, но не нашел. По-видимому, придется поискать более тщательно.
— Тогда, пожалуйста, как можно скорее разберите бумаги.
— Я приеду завтра, если смогу. Но, возвращаясь к вашему предложению, миссис Маклин… то есть, если вы по-прежнему хотите все отдать своему мужу и с соответствующим оформлением… Могу ли я спросить… насколько отношения между вами можно назвать дружескими?
— Не знаю, о чем вы, — медленно проговорила я. — И не вижу, как это может вас касаться. Разве мое намерение противоречит закону? Или я поступаю несправедливо?
— Конечно нет, — поспешно ответил он. — Закон и справедливость — прежде всего. Но справедливость здесь следует соблюдать в смысле последней воли капитана, а не вашей или моей. Если он решил исправить некую несправедливость, допущенную по отношению к вам в прошлом, то навряд ли удовлетворился бы вашим браком, который мог бы оказаться и неудачным. Тогда ваше положение стало бы незавидным.
Я не сказала, что вряд ли можно попасть в более незавидное положение, чем то, в котором я уже оказалась. Уставясь на золотое обручальное кольцо, которое муж надел мне вместо зеленого яшмового перстня, я думала, что связана по рукам и ногам, а Брок в бешенстве.
Мистер Осгуд прочистил горло и заговорил со мной поласковее.
— Да, вот еще что. Капитан просил передать вам (хотя не упомянул об этом в завещании), чтобы вы забрали ящичек со старыми картами. На картах отмечены рейсы кораблей "Бэском и компании". Капитан хранил их как память и думал, что они заинтересуют вас, потому что некоторые из рейсов выполнял ваш отец. Наверное, ящик находится где-то среди вещей капитана.
Мне было сейчас не до карт, и я молчала, мрачно задумавшись о своем.
— Ну что ж… в конце концов все будет хорошо, я в этом уверен, — пробормотал мистер Осгуд и принялся неловко собирать свои бумаги.
Я собиралась проводить его до входной двери, но, когда адвокат вышел из комнаты, меня окликнули сзади, я с удивлением обернулась и увидела Лиен. Вдова капитана Бэскома сидела в темном углу, где ее почти скрывали шторы. Во время разговора я стояла к ней спиной и не знала, что она в комнате. Мистер Осгуд должен был это знать, но, видимо, решил, что она нам не помешает. Китаянка наверняка осталась с намерением тоже поговорить со мной, но она все слышала, и это мне не понравилось.