Морская яшма
Шрифт:
— Я понятия не имею, каким образом он вошел. Я обещала, что заступлюсь за него перед капитаном и постараюсь найти ему какую-нибудь работу.
Лгала она или нет, я не поняла. Но была уверена, что, если Сибилла Маклин была как-то заинтересована в том, чтобы навести ужас на капитана, — а появление Тома Хендерсона произвело именно такой эффект, — она бы не колеблясь впустила Хендерсона в дом.
Брок мрачно смотрел на мать.
— Внезапное потрясение, вызванное появлением этого бандита, стало причиной смерти капитана. В этом нет никаких
— А как получилось, что с ним разговаривали вы? — резким тоном спросила у меня миссис Маклин, явно намекая на мою вину.
Я не успела ответить — Брок меня опередил:
— Чтобы впредь никто из вас не смел с ним разговаривать! Не хочу, чтобы тут шлялись подобные субъекты.
После этих слов все молчали до конца завтрака. Разговор заставил меня задуматься. Вчера, равнодушно отвергнув все, что обещал поведать Том Хендерсон, я еще не слышала обвинений Брока моему отцу. А теперь мне показалось, что моряк может рассказать нечто важное. Тем не менее мне не улыбалось одной искать его на борту «Гордости». Несомненно, мы еще встретимся, если я останусь жить здесь и буду гулять по окрестностям, так что мои расспросы подождут до лучших времен.
Лорел удрала из-за стола, как только ей разрешили. Уроки, которые Ян давал ей, были отменены на время траура. Поняв, что Броку с матерью на меня наплевать, я отправилась разыскивать девочку. На сей раз я нашла их обоих, Лорел и Яна Прайотта, в библиотеке. Лорел уютно устроилась на маленьком стуле, на котором в прошлое свое посещение библиотеки сидела я. Девочка с головой ушла в чтение. Ян сидел за письменным столом и что-то писал.
Стоило Лорел услышать, как я вошла, и она в ту же секунду захлопнула книгу. Ян заметил ее жест и улыбнулся.
— А мы-то думали, что это бабушка снова пришла ругать нас за чтение занимательных книжек. Но раз это вы, проходите, присоединяйтесь к нам.
Однако Лорел уже вскочила, глядя на меня с обычной враждебностью.
— Вы вчера сказали, что меня не накажут, а меня отправили спать без ужина. Только хлеб с молоком дали. Так что больше я вам не верю.
— Прости, мне очень жаль, что так получилось, — ответила я. Не могла же я ей признаться, что дала обещание необдуманно и поспешно, не успев осознать, как ничтожно мое влияние в этом доме.
Она по-прежнему смотрела на меня враждебным, горящим взглядом.
— Не хочу, чтобы вы носили мамино платье. Вот попрошу отца, и он заставит вас его снять.
— Я и сама не хочу его носить. Завтра сниму, — заверила я ее. — Мне больше нечего было надеть на похороны, а твоя бабушка хотела видеть меня только в черном.
Я слышала в собственном голосе просительные, извиняющиеся нотки, и девчонка немедленно воспользовалась моей слабостью.
— Да я с вами в одной комнате не останусь! — объявила она и кинулась вон из библиотеки, оттолкнув меня с дороги. По-видимому, ей хотелось непременно причинить мне физическую боль.
Я села на ее место, остро переживая свое
— Если вы и в дальнейшем позволите ей так себя вести, малышка причинит вам немало неприятностей, — заметил Ян Прайотт.
— Но что мне делать? — в отчаянии спросила я. — Здесь нет разумных, нормальных людей.
— Тогда нужно научиться правильно вести себя с неразумными и ненормальными. Разве не так?
И я снова догадалась, что Ян Прайотт взвешивает и оценивает мои способности. И вновь задумалась над тем, как мне разрушить стену, которой он от меня отгородился. Я чувствовала, что не смогу объяснить ему свое вчерашнее поведение до тех пор, пока он не узнает меня получше. Пока я чужда ему, он мне не поверит.
Ян не вернулся к записям, от которых я его оторвала. Он молча, спокойно смотрел на меня. По крайней мере, вел он себя сегодня не так холодно, как раньше, и не выгнал меня из комнаты, чтобы вернуться к работе. Я быстро нашла предмет для разговора, который был ему интересен.
— Чем вы займетесь теперь, после смерти капитана?
— Наверное, сначала закончу работу. А потом — кто знает? Может быть, Лиен найдет мне какое-нибудь занятие, чтобы не пропадали мои бесценные таланты.
Мне показалось, что он подтрунивает сам над собой, а этого мне почему-то не хотелось.
— Судя по тому, что я видела, у вас незаурядный талант резчика по дереву. Почему бы вам не развивать его?
Он пожал плечами,
— То, что я делаю, могут делать тысячи других. В море матросы веками развлекались резьбой по дереву. На такие поделки нет спроса.
Я тревожно и печально смотрела на него, а он вдруг улыбнулся.
— Не ставьте на мне клеймо бесхребетного и слабовольного человека, Миранда. Я не лишен амбиций, но иду собственным путем и пока не спешу. Капитан обещал мне небольшое наследство, и оно поможет мне продержаться на плаву.
Атмосфера слегка потеплела. Настороженность и враждебность пропали, и я почувствовала, что мне легко говорить с Яном Прайоттом.
— Мне очень нужна ваша помощь, — сказала я. — Вы историк… может быть, вы сможете кое-что рассказать.
Он откинулся в кресле и ждал продолжения, не задавая вопросов. Я начала издалека:
— Когда "Морская яшма" вышла в свой первый рейс?
Он ответил не задумываясь:
— Весной тысяча восемьсот пятьдесят восьмого. Она была одним из последних клиперов на линии.
— Вы, наверное, беседовали с капитаном об этом рейсе? Нет ли каких-нибудь записей о нем, судовых журналов, документов?
Тут Прайотт сообразил, к чему я клоню, и в глазах его я увидела сострадание и сочувствие.
— Это был больной вопрос для капитана Обадии. Он не любил об этом говорить, а хранить секреты умел. Но, раз уж нельзя было забыть и вычеркнуть из памяти то, что случилось, ему пришлось кое-что мне рассказать.
— Это правда, что Эндрю Маклин умер во время этого рейса? Что он был убит?