Морские досуги №6
Шрифт:
Владислава Кулика, механика Анатолия Масленного и некоторых других офицеров сразу взяли в объятия, и повели на плавбазу. Остальным офицерам после приведения своих заведований в порядок было приказано прибыть туда же.
Разговор был долгий и кончился докладом водолазов, что повреждения корпуса не обнаружено. Была ночь, поэтому все разбирательства были отложены на предстоящий день.
А днём водолазы обнаружили в носовом обтекателе ГАК (гидроакустический комплекс) «Керчь» пробоину размером три на четыре метра. Все разговоры о боевой службе отпали сами собой. ПЛАРК стали готовить в док…
Вот такой неординарный случай произошёл с одной из ПЛАРК в 1967 году в Баренцевом море на контрольном выходе. Это было не первое и не последнее столкновение под водой. Шла «холодная война» и слежение друг за другом не исключало подобных случаев.
До трагедии АПЛ «Курск» было ещё 33 года, а до этого только известных столкновений
А Вы говорите о романтике подводной службы – она не только романтична, но порой и трагична!
Кулинченко Вадим Тимофеевич
Родился 23 декабря 1936 года в городе Острогожск Воронежской области. Отслужил в Вооружённых Силы 32 календарных лет. Капитан 1 ранга в отставке. Служа на подводных лодках, совершил шесть выходов на боевую службу. Одна из них была в 1967 г. в Средиземное море, где АПЛ «К-131» участвовала в арабо – израильской войне в июне 1967 г., за что В. Т. Кулинченко имеет статус «Ветеран боевых действий». Проходя службу на ВЗПУ ГК ВМФ, одного из основных подразделений ЦКП ВМФ, совершил много учебных вылетов на флоты. Одновременно нёс оперативную службу на основном Командном пункте ВМФ в должности старшего помощника ОД ВМФ. https:///vadim-kulinchenko/ob-avtore/?lfrom=202213444
Виктор Белько
Лунная дорожка
…Лунная дорожка Слышал я когда-то примерное эту историю, еще в Лиинахамари…. Имена героев конечно, вымышлены, дабы никого ненароком не обидеть. Дело было примерно в январе 1917 года. Тральщик предположительно Т-113
А дело было так: Ночь опустилась на сопки, уже щедро присыпанные серебристым снегом. Стояла ночь. В том смысле – что такая темень стояла, хоть оба глаза коли. Или, как говорит его штурман, архангелогородский трескоед Бог ведает, в каком поколении – «как у негра в желудке». А иногда он даже называл кое-какие другие места, у того самого негра. Когда-то блестяще закончивший Одесское мореходное училище Добровольного флота и отходивший несколько лет на какой-то пузатой лайбе, копченой жирным дымом из прогоревшей трубы. Корыто было вполне, но скромного водоизмещения, всего-то неполных трех тысяч… ну хорошо – пусть пять. Зосима Порфирьевич страшно гордился, что везде-то побывал и послать его уже некуда. Вот этому лейтенант Дима Соболев сильно завидовал. И всегда мечтал о дальних морских странствиях, с раннего детства начитавшись книг, от зачитанных страниц которых пахло йодом южных морей и ветром странствий. А иначе, с чего бы его, сына профессора Московского университета, внука генерала, воевавшего во всех войнах, соратника самого Скобелева, занесло бы в Морской корпус? Про моря он знал всё – и его уважительно звали то – Магелланом, то – Крузенштерном – по масштабу и остроте момента. Но корпус позади, по выпуску – в первой десятке, и вот оно – море! И что же он повидал за свою морскую службу? Ага, вот именно – Маркизова лужа, промозглая сырая Балтика, и скучные однообразные походы типа: «Або-Ревель», Кронштадт – Либава. Вот и все мореходство. Да, а в Либаве и Ревеле сейчас – немчура. Жаль, как-то грустно: там остались хорошие знакомые, и милые веселые девчонки, подружки еще с кадетских лет. В Либаве жила его бабушка по матери, но она еще до войны переехала к родителям в Москву, и жила сейчас в их загородном доме вместе со своей старой домоуправительницей Агафьей, с которой они прожили рядом лет сорок, а сейчас непонятно, кто и за кем ухаживает. Домашних это забавляет по-доброму. А вот штурман – если не врет – вернулся Соболев к морю – и за экватор хаживал, до самого Сан-Франциско не раз ходил, на Кубе был, заходил туда за ромом и сигарами и … хрен его знает – где еще. Может и фантазирует, конечно, как у «торгашей» водится. Слышали-с! Да пусть его! А ведь всего-то на три года и постарше. Теперь вон лихо штурманит у него на тральце, и глазом не ведет, когда по – над минами елозим, впереди конвоев. Лихой моряк, а если вдуматься – ежели да коли что, то кораблик с бортами, толщиной чисто с чайный ящик, враз превратится в кучу щепок для растопки! И при всем притом – вот что странно, вопреки легендам о беломорских поморах, и не пьет особо, больше хорохорится и разводит вокруг себя мутные волны.
И вслух сетует, на скромные размеры тральца, его дохлую машину, да на вооружение, в виде баковой «пукалки» смешного калибра, да турельного пулемета «Виккерс-Максим». А чего обижаться-то? Ведь его корабль специально так сделан, чтобы была минимальная осадка, позволяющая кораблику скользить над рогатыми шарами угрюмых злющих мин, набитых лиддитом. А, говорят, что англичане уже придумали мины с магнитными взрывателями – реагирующими на изменение магнитного поля. Кораблю даже не надо наезжать на эти «рожки Герца». Подошел к такой мине из красной меди, которая где-то под водой на якоре раскачивается. А она – ка-а-к даст!!! А мы к-а-ак полетим! И все, приехали! Ударная волна просто сомнет обшивку, словно фольгу от шоколада «Миньон»…
Дима зябко поежился. Раньше он ужасно обижался на судьбу, что уготовила ему тральщик. Нет, на эти утюги-линкоры он не хотел, уж больно там все вычурно и аристократично, чего не принимала его душа. Вот эсминцы – это да, это – по нему! А эти утюги … Да там, постоянно дерут и строжат офицеров, и команду, лоск наводят – а толку – чуть! Вон, в отгремевшей недавно Ютландской битве сошлись громадины, чисто – стальные острова.
Грому было, огня, что ты! А до сих пор адмиралы и штабные теоретики спорят – а кто, собственно победил? Так еще и сами подрываются на собственных артпогребах! Никто их вроде не трогает, а то там, то здесь как ахнет, то среди ночи, или средь бела дня. «Императрица Мария», например.
Недаром пехтура их «самотопами» обзывает. Обидно, да! Историкам докапываться до правды материала еще надолго хватит! Завидовать линкоровской аристократичной службе? Да ну его на елку! Да и аристократ Дима был не очень-то и родовитой, его дед был из разночинцев, получил наследное дворянство за храбрость и военные заслуги. Даже в Корпус его взяли, кривясь и жмурясь.
Но службу морскую он любил, за насмешки над своим кораблем он готов был воспитывать юмористо-иронистов прямо по морде, а что? И лихости и бесстрашия ему хватало, да и не думал он об этом в бою – страх иногда его охватывал до – или после боя. А ничего и никогда не боятся только идиоты – за годы войны это он накрепко усвоил. Если бы он мог выбирать – выбрал бы новый эсминец. Скорость, лихость атаки … Торпеды тоже знал и любил. Но … бодливой корове Бог рог, как водится, не дает!
Вон, Жорж Темляков себе два ордена навоевал. Так просто так-то никому не дают, во всяком случае – не на миноносцах! Завидно даже! Командир огляделся – вокруг – тьма египетская вокруг, распротак ее растак во все ёперный театры аж в тринадцать колон! Вот еще один подходящий эпитет для обстановки!
На норд-осте из-за рваных облаков показалась серпообразная Луна, близоруко щурясь на залив и маленький кораблик, мерно раскачивавшийся в такт зыбкой волне. Побережье не отличалось обилием навигационного оборудования. Так еще с началом войны навигационное оборудование поуменьшили, а где и на ноль помножили. Кто же знал-то? Гидрографы вздрогнули только в самое распоследнее время. Поэтому тральщик шел малым ходом, опасаясь осторозубых скал, подводных сюрпризов. Топал себе по заливу, сберегая топливо, да и машина была уже изношена, как старый ботинок, текли фланцы и трубопроводы. – ткни чуть сильнее, шаркни потяжелее – тут тебе и каюк.
Не думали «джентельмены» что кораблику так достанется! Впрочем, моряки – то они неплохие, отчаянные даже, и тоже не все на «Дредноутах» катаются … Как у нас – но все же, по-другому! На баке шел негромкий разговор. У обреза перекуривали матросы и что-то высматривали в темноте, слегка подсвеченный призрачным отражением заснеженных сопок.
– Кит, наверное, заблудил или касатки играют! – кто-то неуверенно предположил – Да нет, непохоже. Опять же – не время! – возразил ему боцман, до мобилизации облазивший на своей рыбацкой моторной шхуне Белое и Баренцево море аж до Шпицбергена.
Командир прислушался. Действительно, был какой-то хрюкающий шум. И тут вновь вылезла любознательная лупоглазая Луна, подсветив пейзаж и беззастенчиво отбросив серебристую предательскую «лунную дорожку» от самого берега и прямо к тральщику. А ее бесшумно пересекала … длинная низкая горбатая тень хищной рыбы! Опять всплески, шум вырывающихся из цистерн пузырей воздуха.
Это, воровски, крадучись, шла по заливу только что всплывшая из холодных глубин немецкая подводная лодка. Раньше, чем сознание поняло, что это такое, сработали рефлексы командир уже заорал: – Лево на борт! Механик, мать твою так! Вперед, самый полный! Все, что можешь, выжми! Давай, мил-ла-ай! Не выдай!
– Лодка? Чья? – вполголоса спросил у сигнальщика осипший боцман.
– Швейцарская, боцман, едрит твою кочерыжку! Немецкая, конечно, а чья же еще? Не наша, точно!
Стальная касатка скользила в позиционном положении, так это называется у подводников. То есть носовые и кормовые цистерны заполнены, а средняя группа продута. Она шла еще под моторами, только всплыла. По всей видимости, командир, наблюдавший в перископ перед всплытием, тральщика просто не заметил на фоне чернеющих скал и не услышал своими гидрофонами, если у него были. Вообще-то, была такая новинка на германском флоте, Соболев знал. Вряд ли опытный моряк просто нагло пренебрег военным кораблем в полукабельтове от точки всплытия. Может, и Луна дала засветку бликом на цейсовское стекло.
Конец ознакомительного фрагмента.