Морские гезы

Чернобровкин Александр Васильевич

39

Курсом крутой бейдевинд эскадра идет в сторону материка. Впереди фрегат, за ним два галеона, дальше — стайка буйсов. На борту фрегата сокращенный экипаж и около трех сотен женщин и детей. Они заполнили все пустые пространства трюма, твиндека, надстроек. В некоторых местах я с трудом протискивался между сидящими или лежащими людьми, большинство из которых болезненно реагировало на качку. В помещениях стояла густая вонь рвоты. Меня не хватило на обход всего корабля. Добравшись до трапа, быстро выскочил на главную палубу. Хлесткий холодный ветер

показался мне за счастье.

— Боцман, назначь матросов к каждому люку, чтобы не выпускали детвору на палубу, — приказал я напоследок и пошел в каюту.

В спальне разместилась моя жена Моник с дочерью, в кабинете — любовница Женевьева, а в салоне — их служанки. Йохан Гигенгак был изгнан в матросский кубрик. Качка примирила женщин. Все четыре лежали пластом. Только дочь спала, тихо посапывая. Укачивание для нее было привычно. Скоро у нее появится братик или сестричка. Возможно, их будет больше. Женевьева тоже беременна. Мне говорит, что от меня, Яну — что от него. При этом Женевьева уверена, что не врет обоим. Мне все равно. В любом случае ребенок будет родственником.

Берег мы увидели на следующее утро. Вышли немного южнее, возле острова Вестворн. Ветер к тому времени зашел немного против часовой стрелки, сменившись на норд-норд-ост. Мы благополучно миновали этот остров и обогнули с севера следующий, Остворн, оказавшись в эстуарии Рейна и под прикрытием материка. Низкий берег не защищал от ветра, но волн не было. Я поставил фрегат на два якоря кабельтовых в трех севернее порта Брилле. Он представлял собой неправильный пятиугольник, обнесенный каменными стенами высотой метра четыре. На каждом углу было по прямоугольной башне плюс две надвратные. Одни ворота выходили к каналу, который проложили от эстуария к городу, а вторые располагались с противоположной стороны, вели вглубь острова. Оба галеона стали немного дальше от берега, а буйсы — ближе. Вряд ли гарнизон Брилле осмелится напасть на нас. Скорее всего, дрожат от страха, чтобы мы на них не напали.

С галеона Вильяма ван дер Марка просигналили, чтобы капитаны прибыли к нему на совещание. Я приказал спустить на воду катер. Капитану такого грозного корабля не пристало перемещаться на тузике. Носовая банка была влажная и холодная. Я сидел спиной к ветру, смотрел на напряженные спины гребцов. Они понадевали на себя по несколько рубах и жилетов и все казались толстяками. На руле сидел и задавал ритм Маартен Гигенгак. Несмотря на молодость, он один из рулевых фрегата — матросская элита. Получил эту должность за выслугу лет под моим командованием.

Трап на галеоне был еще мокрее и холоднее. Я чуть не сорвался, когда решил показать удаль, подняться по нему стремительно. Матрос с галеона успел схватить меня за плечо, помог перебраться через фальшборт. Если не забуду его, возьму с собой в поход за добычей. Все матросы предпочитают служить на фрегате. Служба на нем не легче, но добычи больше.

Остальные капитаны уже набились в просторную капитанскую каюту. Большинство стояло вокруг стола, рассчитанного на восемь персон. Сидели семеро. Во главе — барон Люме. Место справа от него было свободно. Оно предназначалось мне.

— Все собрались? — произнес Вильям ван дер Марк, хотя отлично

знал, что все в сборе. — Тогда начинай, Биллем, — приказал он своему заместителю.

Биллем ван Треслонг сидел слева, напротив меня. Он поскреб нижними зубами верхнюю губу, словно счищал с нее что-то налипшее, окинул взглядом собравшихся. Казалось, мы все чертовски надоели ему, но не имеет возможности выгнать нас.

— Испанская эскадра скоро узнает, что мы здесь, — начал Биллем ван Треслонг. — Во время шторма они вряд ли нападут. Выйти в море или пройти между островами против ветра побоятся. Появления их надо ждать, когда улучшится погода. Нам надо уйти отсюда раньше. На всякий случай выставим несколько дозорных буйсов во всех проливах. Другие предложения есть?

Других предложений не было. После того, как распределили дозорные буйсы по проливам, занялись другими вопросами.

— Мои люди хотят высалиться на берег, повидаться с родственниками в Брилле, — сказал один из капитанов, растрепанная рыжая шевелюра которого напоминала львиную гриву.

— Их могут схватить испанцы, — возразил Биллем ван Треслонг.

— В городе нет испанцев, ушли в Утрехт, — сообщил рыжеволосый капитан.

— А почему бы нам не захватить город и не переждать в нем шторм? — предложил я, чтобы хотя бы на время избавиться от пассажиров. — Направим на него пушки и предложим сдаться. Не думаю, что они захотят погибать за испанского короля и его непомерные налоги.

— Точно не захотят! — уверенно произнес рыжеволосый капитан. — В Брилле из-за этих налогов почти все сидят без работы. Купцы перестали покупать рыбу, и рыбаки остались без дела, только для себя ловят.

— Ты же из Брилле? — обратился к нему Вильям ван дер Марк.

— Да, — ответил рыжеволосый капитан.

— Вот и пойдешь к ним парламентером, — решил барон Люме. — Скажешь, что я предлагаю им почетную капитуляцию. Горожан не тронем. Разорим только церкви и монахов.

— Монахи нам не нужны, забирайте, — сообщил рыжеволосый капитан.

— Заберем, — пообещал адмирал. — Отправляйся в город, а мы тебя здесь подождем, — приказал он.

Ждали мы рыжеволосого капитана часа два. За это время перетерли массу других вопросов. В основном обсуждали, что нас ждет в Эмдене. Всем было понятно, что ничего хорошего. Поэтому и говорили долго, стараясь убедить друг друга в обратном. Слушая их, подумал, что мне лучше перебраться в Гамбург. Никогда не любил беспокойных соседей.

Капитан вернулся с приятной новостью:

— Горожане не хотят сопротивляться, но боятся мести испанцев. Было бы хорошо, если бы мы выломали ворота и ворвались в город. Никто не будет нам мешать.

— Точно не будут? — спросил Вильям ван дер Марк. — Если погибнет хоть один человек, мы накажем сотню.

— Они это знают, поэтому все будут сидеть по домам, готовиться к приему постояльцев, — заверил рыжеволосый капитан.

Тут же были сформированы два отряда по сто человек, потому что у города двое ворот. Отрядам было придано по запасной мачте на роль тарана и по трехфунтовому фальконету на тот случай, если силенок не хватит. Первым отрядом командовал Биллем ван Треслонг, а вторым — Ленарт ван Грефф.