Морские истребители
Шрифт:
Невысокого роста, с правильными и тонкими чертами лица и короткими усами, он передвигался какой-то неестественной походкой, переваливаясь с боку на бок, сильно сутулясь при этом. Тяжелая болезнь оставила след на всю жизнь.
Он оказался удивительным человеком. Максимкина отличали стремление к постоянной активной деятельности, высокая ответственность и чувство долга. Повседневный труд врача полка не бросался в глаза, но мы, летчики, ощущали его повседневно. Встречи и разговоры с Владимиром Трофимовичем в период тяжелых испытании приносили неоценимую помощь, создавали хорошее настроение, придавали силы и уверенность.
Вот и на этот раз он неожиданно появился возле моего самолета,
– Привет, Володя! Как самочувствие? Почему не обедал сегодня? Фатима приготовила торт на ужин в честь твоей победы. Желаю успеха и в этом вылете, - с этими словами Максимкин протянул мне несколько коричневых шариков и маленькую плитку шоколада.
– Обязательно съешь, чтобы лучше видеть «мессеров», - крикнул он и вразвалку направился к следующему самолету.
Роковым для меня мог быть последний, третий вылет в этот день на прикрытие Керченского десанта. Восьмерку вел М. Гриб. Я опять замыкающий, ведомый у Акулова. К вечеру облачность разорвало и над Керченским проливом светило яркое зимнее солнце, приближаясь к закату. Оно ослепляло, тем самым создавая для нас дополнительные сложности. Мы знали излюбленный тактический прием «мессеров» - наносить внезапный удар со стороны солнца. А неожиданность в бою всегда ошеломляла. Умение использовать солнце создавало особо выгодные условия для атакующего. Следует заметить, умение маневрировать в бою таким образом, чтобы солнце было твоим союзником, помогало первым увидеть врага и в то же время самому оставаться незаметным для пего, - большое искусство и далеко не всем удавалось им овладеть.
Нам приходилось драться с опытным врагом, который всегда стремился в полной мере использовать метеорологические условия, географические особенности района боевых действий и, конечно, условия освещенности, положение солнца. Поэтому во время войны у истребителей получил распространение неписаный закон - искать врага не там, где его легче заметить, а именно там, где его сложнее обнаружить, и в первую очередь в направлении солнца. Для осмотра солнечной стороны летчики применяли светофильтровые очки, различные приспособления, позволяющие просматривать воздушное пространство вокруг солнечного диска, прикрывали солнце ладонью или плоскостью самолета. В общем, война заставила искать и изобретать разнообразные приемы для обнаружения противника в любой обстановке. Основное правило формулировалось очень коротко: «Не подставляй хвост своего самолета солнцу: пропадешь!»
Это правило легко запомнить, по следовать ему в бою не так-то просто и не всегда удавалось. Обстановка в воздушном бою чрезвычайно динамична, и это обстоятельство создает особые сложности в выборе тактического приема.
Ведущий нашей группы М. Гриб повел пас к линии фронта не напрямую, а с учетом положения солнца. Мы прошли на север, оставляя слева Керченский пролив, Азовское море, набрали высоту 4000 метров и, выполнив левый разворот, на большой скорости пошли на Керчь в надежде неожиданно «прихватить» барражировавших в том районе «мессеров». Мне нравилось, как разумно, как предусмотрительно маневрировал в предвидении боя М. Гриб. Однако мы близко прошли от побережья Керченского пролива, занятого врагом, и нас, видимо, заблаговременно обнаружили. Добиться внезапности не удалось. При подходе к линии фронта, будучи крайним, замыкающим, я решил более внимательно осмотреть солнечную сторону, откуда, по моему мнению, следовало ожидать внезапной атаки противника. Накренил машину влево и консолью правой плоскости попытался закрыть солнечный диск, размышляя про себя: «Здорово ослепляет. Как бы не подкараулили «мессеры».
И в этот момент почувствовал неожиданный
Осматриваюсь кругом, вверху вижу карусель наших «яков». По-видимому, они вступили в бой с «мессерами», которые успели нанести внезапный удар по мне со стороны солнца. По радио слышатся обрывки незаконченных фраз: «Саша, прикрой… давай вверх… вверх… Смотри, сзади «мессер»… Я «Мрамор-один»…»Яки» в вашем районе…»
Убедившись, что мне в настоящий момент никто не угрожает, пытаюсь оценить обстановку. Ощупываю ноги и руки, как будто целы, все нормально. Теперь надо проверить работу мотора, не спустили ли «мессеры» воду?
Температура воды и масла в норме. Плавно перемещаю сектор газа вперед, мотор работает без перебоев, температура не растет. Это уже неплохо. Успокаиваюсь и принимаю решение-побыстрее в набор и пристроиться к с носи группе: за несколько секунд после атаки «мессеров» я потерял более 800 метров высоты и оказался внизу один.
Среди нашей группы «яков» обнаружил самолет ведущего Акулова и занял свое место в строю. Продолжаю с настороженностью следить за температурным режимом и работой мотора, через несколько минут окончательно убедился, что мотор исправен и можно продолжать выполнение задания.
В этом вылете «мессеры» неоднократно пытались атаковать нашу группу, но всякий раз мы их своевременно намечали и успешно отражали. Воздушное пространство над Керченским десантом было под нашим контролем.
Солнце ужа скрылось за горизонтом, в сумерках мы пришли и произвели посадку на аэродроме Анапа. Зарулили на стоянку, выключил мотор. Вот теперь почувствовал усталость, не хочется и вылезать из кабины.
Невольно мысли возвращаются к последнему бою. Один-единственный раз я опоздал на долю секунды, не наметил своевременно врага со стороны солнца, и вот этот единственный момент мог бы для меня быть роковым и последним. «Мессеры» не страшны, когда их видишь. Это факт! Еще раз подтвердилась неопровержимая истина: «Побеждает тот, кто первым увидит врага».
Теперь на земле я могу рассмотреть, что же произошло после атаки «мессеров» и попадания пушечного снаряда в кабину. По выработанной привычке я обычно клал планшет с картой справа, втискивая его между обшивкой и рамой фюзеляжа. В таком положении он был надежно прикреплен, не мешал мне в тесной кабине, и в то же время легко можно было воспользоваться им. В планшете единственным «посторонним» предметом была небольшая стеклянная рамка с фотографией моей любимой девушки.
Многие летчики нашего полка носили постоянно при себе и летали на боевые задания с фотографиями и письмами родных. Для тех, кто постоянно подвергался опасности в бою и рисковал, это было естественным, только некоторые пытались подшучивать над сторонниками подобной традиции. Суеверными мы не были, но в талисманы нередко верили. Больший частью это были различные предметы, которые совершенно случайно в критические моменты оказывались в кармане одежды или в кабине самолета: перочинный ножик, портсигар или просто значок. Многие бывалые летчики, кому неоднократно приходилось смотреть смерти в лицо, неохотно меняли предметы летного снаряжения и летали на задание зачастую в стареньких, многое повидавших шлемофонах, перчатках, куртках. Не любили они без крайней нужды менять самолеты, особенно при вылетах на особо сложные задания. Сказывалось не столько суеверие, сколько привычка.